Очевидно, шайка злоумышленников составила заговор с целью… Her, нет! Не может быть!
Снова в дверь тихо постучали.
В кабинете появился второй посетитель.
На животе, извиваясь всем телом, он пробрался к столу.
На нем был длиннейший пурпурный плащ. Он встал и посмотрел на Сыщика.
— Боше милосердный!..
Это был архиепископ Кентерберийский.
— Ваше святейшество! — воскликнул Великий Сыщик, изумленный до крайности. — Умоляю вас, не стойте! Садитесь! Лягте! Делайте что хотите, только не стойте.
Архиепископ снял с головы митру и с усталым видом полошил ее на плетеный столик.
— Вы явились сюда по поводу Принца Вюртембергского?
Архиепископ вздрогнул и перекрестился подумав: «Неушели этот человек маг?»
— Да, — ответил он. — Очень многое зависит от того, будет ли он найден. Но я явился сюда только сказать вам, что моя сестра шелает вас видеть. Она долшна прийти сюда. Она позволила себе некоторую неосторожность, и теперь все ее состояние зависит от Принца. Доставьте его обратно в Париж. Я очень опасаюсь, что в противном случае она будет разорена.
Архиепископ снова надел митру, осенил себя крестом, завернулся в плащ и, крадучись, выполз на четвереньках, мурлыча, как кот.
Лицо Великого Сыщика выражало глубочайшее сочувствие. Можно даже сказать, что сочувствие глубокими бороздами испещрило его лицо.
— Ага! — пробормотал он. — Сестра архиепископа Кентерберийского, графиня Дашлей!
Хотя Великий Сыщик привык к сложной жизни аристократии, он тем не менее чувствовал, что в этом деле кроется интрига более запутанная, чем все, которые до тех пор встречались в его практике.
В дверь снова постучались.
В кабинет вошла графиня Дашлей. Она была закутана в меха.
Графиня была самая красивая женщина во всей Англии. Она вошла в комнату величественной походкой, величественным движением схватила стул и уселась на него своей самой величественной частью тела.
Затем она сняла с себя брильянтовую тиару, повесила ее на специальную вешалку для тиар, расстегнула жемчужное колье и повесила на специальную вешалку для жемчуга.