— Тебе что, жить надоело? — носился я по берегу.
Галка склонилась над мотором и точно не слышит меня. Кольча уже выбрался на песок, увидел, что шитик к норе тянет, и затянул жалобно:
— Галя, прыгай! Утонешь…
Ноги у него подкосились, и он мешком плюхнулся на камни — мокрый, жалкий и беспомощный, дрожащий от холода. Вода здесь, в Кутиме, — лед. Горы рядом, тают снега на вершинах.
Я сгреб камень и швырнул его в шитик.
— Спасайся!
Галку окатило брызгами, но она даже головы не подняла. А нора уже рядом. Многие деревья полощутся здесь еще с весны, голые сучья их торчат во все стороны, как иглы дикобраза. Огромный рогатый выворотень хищно выставил жесткие смолевые корни-рога, будто поджидая жертву…
На глаза мне попала голая длинная жердь, отполированная ветром и дождями. Я схватил ее, попробовал на излом. Вроде крепкая. До воды метра четыре. И не сразу она начинается — топляки прибило к берегу тут. Но раздумывать и выбирать другое место мне некогда. Я взял жердь в одну руку, разбежался и, что есть силы оттолкнувшись ногами, полетел в речку.
Успел на лету увидеть Галку в шитике. Она все так же возится с мотором, не обращая ни на что внимания.
Попал, к моему счастью, на глубину и даже дна не достал. Одним махом Кутима швырнула меня к берегу вместе с моей жердью. Вылез на топляки, быстро нашел опору для жердины и загородил нору. А через какие-то секунды корма шитика уже наткнулась на нее. Затрещали сучья, не выдерживая напора кормы. Моя жердина тоже выгнулась. Как бы она не треснула, если подгнила внутри. Я напрягся из последних сил. Галка в двух шагах от меня. Я вижу ее побледневшее от страха лицо и скорее догадываюсь, чем слышу, что она кричит мне.
— Терпи, терпи, Миша-а!
А у меня уже мочи нет. Руки одеревенели, разжимаются пальцы.
— Терпи, милый!.. — умоляет Галка.
Я ничего уже не вижу: перед глазами поплыли какие-то желтые круги. Я даже дохнуть не мог, жердь сдавила мне грудь.
И вдруг — та-та-та… Торжествующе затарахтел мотор, и шитик бешено рванулся вперед, обдав меня брызгами. Потеряв опору, я булькнулся в воду и чуть сам не попал в «нору» вместо спасенной Галкой лодки. Но даже испугаться не успел: под руки мне подвернулся затопленный куст черемухи, и я выбрался по нему на берег.
Меня всего обметало желтой пеной и всяким мусором древесным и травяным, который крутился возле норы в водовороте. Я выбрал место поудобнее — вдоль обрыва тянулась узенькая терраса — и стал приводить себя в порядок. Это был предлог маленько успокоиться и прийти в себя. Я уж говорил, что, несмотря ни на что, Галка мне все же нравится, хотя умом своим я и понимаю: вместе нам никогда не быть. Биологическая несовместимость характеров.
Она причалила шитик рядом с дюралькой. Кольча помог ей сойти на берег. Когда я подошел к ним, сполоснув и выжав одежду, он крутился возле нее как побитая собачонка, шельмуя себя самыми распоследними словами.
— Я жалкий, презренный трус. Я подлый…
— Но тебя же воспитывает мужчина! — не удержался я, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Однако не понял Кольча, что я его дневничок цитирую. Вот как его чебурахнуло!
ebooksa