Горячка

Мое первое осознанное воспоминание — это нечто вроде прояснения, насупившее в какое-то утро. Остальные не шевелились, лежа в различных позах на земле. Я поднялся и схватил мачете. Затем встал лицом к Озеру, делая глубокие вдохи, и тут понял, что дождь прекращается.

Среди сине-серых туч появилось более светлое пространство. Белый, печальный свет на пару секунд открыл передо мной всю поверхность озера, немногочисленные плывущие по ней растения и край леса, со всех сторон образующий громадный круг. А потом другие тучи закрыли просвет, и все окрасилось серым, неопределенным цветом дождя.

Я отошел от остальных. В голову мне пришла одна идея, какой-то голос говорил мне, что я жив, что нужно жить и бороться за это!

— Живой! Живой! — повторял я на ходу. А потом начал кричать:

— Живой! Живоооооой!

Пару раз я ударил мачете по деревьям и пучкам лиан, делая побольше шума, чтобы убедить лес, а также самого себя, что я, черт подери, на ногах и готов на все!

Резкая слабость удержала меня от дальнейшей демонстрации. Я стоял на ногах, но сил было мало. Прежде всего, нужно разумно экономить силы. Меня ждала тяжкая работа.

Я шел вдоль берега и одновременно по краю леса. В большинстве своем берег порос густым тростником, метров десяти высотой, который заслонял вид. Дальше уже был лес, отделенный от озера коридором шириной в пару десятков метров, очень сырым, в котором росли карликовые пальмы в форме капусты. Я искал какое-нибудь местечко посвободнее, где джунгли бы не стояли напротив озера зеленой стеной. Я высматривал площадку между лесом и водой: сухую, которую можно было бы легко очистить, чтобы выстроить на ней дом.

Это было первейшим заданием. Ничего сделать было нельзя, если вначале не найти сухого места. Нам нужно было убежище, дающее возможность отдыха и укрытия. Таким было условие выживания человека в этой среде. Без него я буду всего лишь животным с небольшими естественными возможностями обороны, блуждающим, все время усталым и, очень скоро, без каких-либо средств для жизни.

Все упиралось в энергию. Сырьем станет тростник, растущий над озером. Из него можно было сделать все что угодно: пол, мебель, удобные кровати, стены… Я был уверен, что девственный лес предоставит бесчисленные возможности, если только располагаешь силой и разумом.

И разум в этой среде был моим единственным козырем. Я единственный из всех живых существ в радиусе тысяч километров был одарен способностью к воображению. И я намеревался использовать этот дар по максимуму.

Через пару часов я обнаружил то, чего искал: пространство, усеянное отдаленными одно от другого деревьями, покрытое густым ковром низкой растительности, которая никак не устоит перед интенсивным трудом.

Место я изучал довольно долго. Между опушкой леса и голой полосой над озером было метров около шестидесяти. Вскоре я обнаружил именно то, что было мне нужно. Это было нечто вроде поляны, более-менее округлой, на которой росли только два больших дерева; поляна эта была отделена о воды рядом хлебных деревьев, а с другой стороны были уже джунгли; почва, сейчас размягченная дождями, все же казалась солидной, она должна была довольно быстро высохнуть, как только перестанет лить…

Я забрался на одно из двух деревьев, чтобы получше осмотреть поляну. Она превосходно подходила нам. Понятное дело, труда требовалось уйма, но ничего лучшего найти было невозможно. Я оперся спиной о ствол, сидя верхом на ветке, чтобы отдохнуть от долгого марша, и начал представлять себе дом, который выстрою в своем новом имении.

Здесь мы останемся на долгое время. Один Господь знал, когда нам удастся вернуться! Вероятнее всего, ему было известно, когда кто-нибудь по ошибке забредет в эти края, но вот лично мне об этом не было известно ничего. Так что следовало занимать всю найденную мною площадь. Она представляла собой превосходное местечко, чтобы не воспользоваться этим или же воспользоваться только ее частью. Мы находились во враждебной среде. Лес уже доказал нам это. Опять же, имелся бешеный слон, все еще отсутствующий, но которого мы решили здесь ожидать. Именно потому я был здесь! Так что мне была нужна огороженная местность, чтобы никакая атака снаружи не могла угрожать нашей жизни.

А вокруг нужно было строить укрепления. Я уже видел про себя этот палисад! Очень высокий — метра четыре! Он будет проходить между деревьями, которые послужат ему опорами. Ограда, от дерева до дерева, будет образовывать такой неправильный круг. Помимо этого, наше жилище будет охраняться рвом, выкопанным по всей окружности, не считая других защитных идей, которые еще придут мне в голову. То есть, скажем… четыреста метров палисада защитят внутреннее пространство с диаметром около шестидесяти метров.

Небольшой форт, пионерский форт — вот что я должен был выстроить. Это было единственным решением для выживания. Пока он не будет возведен, никто из нас не будет чувствовать себя в безопасности.

Сначала я провел пробу с тростником. Большая часть этих растений представляло собой зеленые трубки толщиной с молодые деревья, перемежаемые толстыми, одеревеневшими кольцами. Каждое растение было от восьми до десяти метров длиной. Кора легко поддалась под ударами мачете. Пятью ударами я свалил одну такую трубу, которую выбрал из самых толстых.

Внутри она была пустой, с небольшим содержанием белой, довольно хрупкой, наверняка съедобной субстанции. Мощными ударами ноги я бил по стволу растения. Гибкий тростник затанцевал, издавая мелодичные отзвуки, но ни одно волоконце не порвалось. Моя мечта могла быть реализована.

Тогда я порубил растение на куски, изготовив столбики и копье из самой высокой и тонкой части. Конечно, следовало бы закалить конец в огне, но я был уверен, что немного потренировавшись, получу достаточно неплохое оружие. После этого я порезал растение на палочки, уже вдоль волокон. Из этого можно будет делать примитивные лопаты, водосточные трубы, миски и т. д. Оставив порезанный тростник, я вернулся на поляну.