Сахара

* * *

Я с презрением гляжу на Капоне с Индейцем, растягивая удовольствие во времени.

— Шотар, запиши себе, что эти господа должны мне тысячу франков.

Те злобно скалят зубы.

— Каждый…

Какое удовольствие наблюдать, как вытягиваются у них рожи.

— Вычтешь у них из зарплаты.

Атмосфера постепенно успокаивается. Люди расходятся. Радижах все еще сидит. На своем стульчике, что рядом с моим, она похожа на картинку. По кругу пошла толстая самокрутка. Кара еще какое-то время переживает эйфорию победы. Самюэль Граповиц вручает ему плакат, изображающий блондинку с громадными грудями, который он специально для этой цели снял со стенки своей кабины. Кара прижимает еврейчика к своей груди.

— Бамуэл Пупиц! Ах, Бамуэл Пупиц!

А через несколько минут, когда я разговариваю с Амико, к нам подбегает один из помощников.

— Шеф, Кара мертв.

— Что!..

— Ему на голову упала подкладная полоса.

Я мчусь к грузовикам. Кара лежит на песке возле мана. Остальные помощники, не говоря ни слова, окружили его.

Ах, Кара, Кара. Подхожу и падаю на колени возле этого громадного тела. Потом ложу руку ему на грудь. Ничего.

Чертов, блядский, проклятый конвой! Кара, мой приятель!

— Мертв.

Все сгорбились. Они глядят друг на друга, глядят на меня, глядят на тело. Блядь! Блядь! Блядь! Ну почему именно он, ведь это несправедливо. Я чувствую себя опустошенным, подавленным, прибитым… Ах, Кара, Кара…

Со своей сумкой прибегает клакклак-медсестра. У меня даже нет сил, чтобы ее отпихнуть.

— Не надо…

Она падает на колени с другой стороны, нащупывает пульс и поднимает голову.