Старик встал и подошел к внуку, укрыл его одеяльцем, наклонив голову, прислушался к ровному дыханию Бахтияра.
— Пусть спит… — и, повернувшись к Шерали, проговорил: — Что ж, снова придется свидеться… Старые знакомые… Да… Война…
Шерали ходил по комнате, заложив руки за спину. О войне он знал по книгам, по кинофильмам. Если бы он сейчас был в армии! Там все ясно: ты идешь в строю с товарищами, в руках у тебя оружие. А сейчас?
— Что же, батя, выходит, мы… позади… за немцами остались? А где же наши? Где? Где Тамара?
Старик откашлялся, прежде чем ответить: думал, как сказать.
Нужно взглянуть… Выбраться хотя бы к разъезду.
Повернувшись к Равчуку, Опанас Гаврилович предложил:
— Ты пока возвращайся к себе, сиди дома…
Равчук поднялся и, накинув капюшон на голову, молча направился к двери. Уже взявшись за скобу, он повернулся и буркнул куда-то в пространство:
— До свидания! — и захлопнул за собой дверь.
А лес гневно шумел, и по оконным стеклам дробно барабанили крупные капли дождя.
Тесть и зять долго сидели, придавленные бедой. Молчание прервал Шерали:
— Удивляет меня, батько: если фашисты находятся в Червонном Гае, почему сюда не идут? Что их удерживает?
— И не придут! — ответил старик. — Они боятся леса. Они будут разбойничать в селах и городах, на больших дорогах. Наших лесов боятся. Мы их знаем с восемнадцатого года, когда они пришли на Украину. Они и тогда боялись леса пуще черта.
Шерали проговорил медленно, задумчиво:
— Если бы иметь оружие…
Подойдя к тестю, он обнял за плечи:
— По-моему, батько, не худо бы сейчас узнать, как дела на разъезде, Степана Ивановича вызвать сюда надо. Здесь действительно тише… Лесная глушь. Здесь бы сообща и решили, что делать. Не сложа же руки сидеть…
— Сидеть сложа руки душа не позволит… — согласился Опанас Гаврилович. — А что делать, тоже ума не приложу.
НА РАЗЪЕЗДЕ
ebooksa