— Да, — согласился Владимир. — Варяги с мечами, славяне с топорами, степняки с луками — мы заодно, и в этом наша сила.
— У тебя уже империя, Владимир, от Балтийского до Черного моря, от Буга до Волги…
— В жилы моим детям нужна императорская кровь! — сказал как отрезал киевский князь и неожиданно предложил: — Оставь Василия, переходи ко мне! Вместе мы завоюем всю Византию.
— Но какой ценой?! — спросил Ижберн. — Опустошенные земли, сожженные города, резня, разрушения, ненависть людей? Нет, Владимир…
— Ты становишься философом, викинг!..
— Называй меня, как хочешь, но помни: лучше любить, чем ненавидеть, и строить, чем разрушать… И я верю в братство людей…
Владимир лишь покивал головой — мол, «мели, Емеля, твоя неделя» и уточнил:
— Братство христиан в лучшем случае?
— Как бы то ни было, не это я приехал обсуждать, — пресек свои разглагольствования посол и присел рядом с князем. — Поговорим о делах.
— Я сказал тебе все, — заважничал князь.
— Ты хотел бы, чтобы я отказался? Ты сам, что ли, намерен напасть на нас? Ну почему ты так ненавидишь цивилизацию?
— Цивилизация? Что это такое? То, что в Царьграде? Подкуп. Интриги. Рабство. Империя немощных людей! И император, который красится, — киевский князь аж сплюнул от брезгливости.
— Нет, Владимир, — возразил глухим голосом Ижберн. — Было бы так, я перешел бы к тебе. Но закон и порядок римлян, свобода и справедливость эллинов, искусство, наука и Бог, обетующий нам возрождение, — вот что такое наша цивилизация! Это не материальные, но духовные ценности. И многие викинги поняли это, включая твоего побратима Олафа. Что до меня, я буду до последних сил сражаться за это.
На столь духоподъемную тираду византийского посла киевский князь ответил лишь скептической миной.
— Хорошо, Владимир. Я обещаю тебе в жены византийскую принцессу, а за это ты не только пошлешь в Царьград шесть тысяч викингов, но и завоюешь нам обратно Херсонес, что отложился за мятежником Вардой Фокой Младшим, объявившим себя императором.
— Корсунь я разграблю, — предупредил киевский князь.
— И да простит тебя Бог! — согласился византийский посол.
Окончательно договорившись, они вернулись к столу, где как раз подали разные ягоды: малину, землянику, ежевику, голубику и чернику. К ним вынесли и сыры.
В то время самой большой проблемой на кухне было хранение продуктов, холодильников-то не было. И в теплое время года неизбежно приходилось придумывать, как их консервировать, а не съедать немедленно. Соль — удовольствие дорогое. Приходилось изобретать, как без соли вялить мясо и рыбу. Молоко быстро скисало и как напиток на пирах не подавалось. В основном молоко шло на масло и сыр. Сельская семья, поставлявшая на княжеский стол сыр, должна была варить его «головами», равными по размеру заду женщины, которая его изготовляет.
Ромеям было непривычно вкушать сливочное масло, в Византии ничего в этом не понимали и потребляли только оливковое.