– Послушаем, – сказал Вертоградский.
– Вчера днем я сказал, – продолжал я неторопливо, –
что улик против Якимова недостаточно. И вот через пятнадцать минут Андрей Николаевич приносит якимовскую записку. Не правда ли, неожиданное совпадение?
– Позвольте… – Костров отложил кочергу, встал и подошел ко мне. – Позвольте, Владимир Семенович, ведь как раз в это время Грибков принес мне ящики!
– Да? – спросил я. – А вы видели, что Грибков писал записку?
– Нет, конечно, не видел. – Костров был страшно возбужден. – Но я также не видел, чтобы Юрий Павлович ее писал.
Имя было названо. Пожалуй, только Костров не понял, что сказанная им фраза резко изменила характер разговора.
До сих пор – внешне, по крайней мере, – это был обыкновенный дружеский разговор. Одна фраза Кострова превратила его в допрос. Все остальные почувствовали это сразу.
– Папа, – воскликнула Валя, – почему Юрий Павлович?
Костров растерянно оглядел нас всех.
– Я не знаю… – сказал он. – Я думал, мы просто так говорим, к примеру… Это же не допрос.
Это был именно допрос, и его нельзя было прекратить.
Раз имя подозреваемого было названо, разговор должен был продолжаться до конца.
Теперь Вертоградский решил обнажить существо разговора. Он усмехнулся и встал с качалки. Мы с ним стояли друг против друга, и мне приходилось смотреть на него снизу вверх, потому что он был выше меня на целую голову.
Глава одиннадцатая
– Нет, это именно допрос, – подтвердил Вертоградский.
– Но вы не смущайтесь, Андрей Николаевич. Я понимаю
Владимира Семеновича, он обязан всех допросить.
ebooksa