Саранча

22
18
20
22
24
26
28
30

– Алло, Эддингтон!

– Дженни, поди сюда!

– Как они надоедливы!

Они все же немедленно вышли из своего древнего убежища на послеполуденное солнце, упавшее в слепой от света пруд.

Четыре головы – две в пробковых шлемах и две в белых шляпках – были связаны с каким-то движением наверху невидимой цепью приводов, повертывавших запрокинутые лица куда угодно.

Перс ловко взбирался по отвесной горе.

– Он достанет душистую траву, душицу l"origan! Так, кажется?

Казаки столпились у коновязи, вокруг Ибрагима-Заде и вахмистра Гуссейна. Он распространялся:

– Вот они, англичане! Образование, ум! Всё они знают, все понимают. Банкир говорит о нашей стране, как о своем доме. Тагибустан объясняет, как картину у себя на стене.

– Велика хитрость! И я не заблужусь в своем кошельке.

– Молчи, Ибрагим-Заде! Как он рассказывает: этому столько лет, этому столько…

– Перед собой бахвалится: «Вот над какой страной мы владыки!»

Лицо векиль-баши подернуло кровью.

– Ну! – крикнул он. – Начал! Что за речи для казака персидской бригады! Тут тебе не Сулейманова шайка!

– Ты подумай о Сулеймане, а потом бранись.

Лошади, услышав голоса ссоры, запрядали ушами.

Но размолвка не успела разгореться. Мальчишка лет двенадцати, ангел с лицом недолговечной красоты детства, подбежал к Ибрагиму-Заде.

– Он дает туман!

– Кто?

– Ваш командир.