– А почему ты не сказала мне об этом?
– Я не думала…
– Не думала! О чем не думала? Что мне может быть интересно? Моя родная сестра – и мне неинтересно услышать о ней?
– Да не о чем особенно рассказывать-то.
– Она ничего не говорила? Сидела и молчала? Ничего не просила передать мне, ее брату?
Кэрри почувствовала, что задыхается. Лицо мистера
Эванса, бледное и влажное, как сыр, нависло над нею.
– Говори, девочка, и не пытайся лгать!
Кэрри затрясла головой. Говорить она не могла. Ей казалось, что сбывается дурной сон, было так страшно, хотя она не понимала почему. Бесцветные глаза мистера Эванса впивались в нее, спасения не было…
Ее спасла тетя Лу.
– У вас новая блузка, тетя Лу? – звонким голосом спросил Ник, и мистер Эванс, забыв про Кэрри, повернулся к сестре.
Она стояла в дверях и растерянно улыбалась. На ней была розовая с оборочками блузка, совсем не похожая на ту, что она носила всегда, волосы гладко причесаны, а губы накрашены! У нее был совсем другой вид. Она стала почти хорошенькой.
– Легкомысленная женщина – оскорбление взора божьего, – страшным голосом возвестил мистер Эванс.
Тетя Лу перестала улыбаться.
– Тебе нравится моя блузка, Ник? – храбро спросила она. – Ее мне подарила приятельница, у которой я гостила.
И помаду дала тоже она.
– Помаду! – завопил мистер Эванс.
– Большинство женщин пользуются помадой, Сэмюэл, – тихо вздохнув, сказала тетя Лу. – Я хочу быть как все, когда мы пойдем на танцы. В лагерь, – прошептала она.
Голосок тети Лу был едва слышен. – На американскую базу.
– К американским солдатам? – взревел мистер Эванс.