– А я – в Парижском, с две тысячи двести восемнадцатого по две тысячи двести двадцатый, потом в Торонто, с две тысячи двести двадцатого по две тысячи двести двадцать третий. Но я часто прилетал в Чикаго повидаться со стариной Маккензи. Скажите, там на кампусе по-прежнему водятся белки? В последний свой приезд я слышал, что какие-то идиоты хотели их перебить – якобы они могут быть бешеными…
– Теперь их еще больше, чем раньше!
– Тем лучше! Было бы жаль, если бы их уничтожили.
Он снова взял весло и начал мощно грести под ритм полинезийского напева.
Стелла оглянулась. В ста метрах позади них шла вторая пирога, где сидела Лаэле со своим братом, а за ними – третья, с четырьмя ихамбэ.
Тераи запротестовал, когда вождь дал ему этих телохранителей. Отношения между степными племенами с северных берегов Ируандики и империей Кено всегда были хорошими, тем более что их разделяли горы Хетио. Геолог не видел необходимости в вооруженном эскорте, однако Охеми был непоколебим:
– У кеноитов большие перемены. Старого императора убили.
За этим последовал долгий спор на туземном языке. Тераи не счел нужным переводить, но Стелла поняла, что под конец решимость его была поколеблена. Сейчас она с невольным восхищением смотрела, как он гребет. Мускулы перекатывались под его бронзовой гладкой кожей, вздуваясь при каждом взмахе весла.
«Ну и силища!» – подумала она.
Ей вспомнился телохранитель отца, Джо, по прозвищу Горилла. Он тоже был гигантом, но с узловатыми, уродливыми мышцами и рудиментарным мозгом. И этот Джо бахвалился, что он самый сильный человек на свете!
«Интересно, что бы он сказал, если бы встретился с Лапрадом? Наверное, попытался бы его убить, доказать, что перед ним никто не устоит… Но я бы поставила на Тераи! Такие, как он, рождаются раз в столетие: светлый ум, львиная сила… Как жаль, что он не с нами!»
До сих пор все шло хорошо. Ее спутник ни о чем не подозревал. Она уже засняла сотню метров микропленки, которая при умелом монтаже покажет туземцев Эльдорадо в самом невыгодном свете и побудит Мировой парламент проголосовать за предоставление ММБ неограниченной лицензии. Стелла представила себе ярость Тераи и содрогнулась.
Да, жаль, что он – их противник! Она могла бы полюбить человека такого размаха, если бы он был настоящим реалистом, а не увлекался бредовыми идеями этих дурачков из Бюро ксенологии. Подумать только – предоставить каждому народу равные шансы! Чтобы потом эти народы объединились против землян? Ну уж нет!
Стелла была представительницей белой расы, самой белой и самой чистой на протяжении многих поколений – нордической расы. Ее отец так и не примирился с унижением, которое перенес в 2210 году, когда Мировой парламент принял закон о свободном въезде в Европу и Америку лиц любой национальности. Она помнила, как он впервые показал ей, тогда еще маленькой девочке, огромные плавильные печи ММБ на тихоокеанском побережье. Они поднялись на самый верх центрального здания, и отец широким жестом обвел бесчисленные крыши заводов, башни электрических плавилен и домен, сложную сеть подъездных путей, по которым прибывала руда, добытая на Земле, или очищенный металл из главного приемника, возвышавшегося в двадцати километрах, куда гиперпространственные передатчики перебрасывали минеральные богатства с сотен планет.
– Вот оно, могущество ММБ, да и всей Земли! Все это создали мы, люди! Ни одна другая раса во всем космосе на такое не способна. Запомни, Стелла: Бог дал Вселенную людям!
Тем не менее, когда ей пошел двадцатый год, у Стеллы возникли сомнения. Одним из ее друзей по университету был молодой физик, талантливый и очаровательный юноша, безоглядно влюбленный в нее. Под его влиянием она тоже решила изучать физику.
– Хм! Для этого у нас есть инженеры, – сказал ей отец. – Впрочем, будет полезно, если кто-нибудь в семье сможет понимать их высокопарные сентенции. Твой брат, как и я, всего лишь бизнесмен.
А затем Поль разбился, глупо погиб в автомобильной катастрофе. И физика потеряла для нее всякое очарование.
Вскоре умерла мать Стеллы, и старый Хендерсон вызвал дочь к себе. Ей пришлось вести дом, устраивать приемы, празднества, балы. Она сблизилась с отцом, начала интересоваться его делами – а их у генерального директора ММБ было множество, – приобрела вкус к закулисным интригам. Однажды, примерно полгода назад, отец вызвал ее в свой личный кабинет на верхнем этаже Стеллар-билдинг в Нью-Йорке.
– У меня неприятности, Стелла. Мы теряем деньги! Наши печи загружены всего на семьдесят процентов от возможного. Я рассчитывал получить неограниченную лицензию на Эльдорадо, но нам крупно не везет: сенатор Дюпон погиб на охоте в Африке, сенатор Уиллис провалился на выборах, а мой старый друг Шмидт, второй секретарь президента, ушел в отставку из-за продолжительной болезни! Бюро ксенологии плетет против нас интриги, и, боюсь, нам не продлят даже ограниченную лицензию. А тут еще Филипс метит на мое место, обвиняя меня в неспособности управлять Бюро… Если в двух словах, картина такова. Похоже, аборигены Эльдорадо мало чем отличаются от людей. Нам это только на руку! Если так и есть, наша цивилизация подходит им как нельзя лучше! Мне нужно, чтобы туда отправился надежный человек, такой, который сможет представить подробный отчет о сложившейся там ситуации. На этой проклятой планете есть один парень, некто Лапрад, он постоянно создает нам проблемы, мы никак не можем от него избавиться!
ebooksa