Для сопровождения немецких товарищей Невойт подбирал людей, исходя из практических соображений. В первую очередь — тех, кто достаточно хорошо владел немецким языком. Поэтому в группу вошли несколько бежавших из плена красноармейцев, а также врач, родом из Челябинска. Капитан наметил порядок следования, скомплектовал из нескольких бойцов группу охранения и назначил, кто будет нести снаряжение. Всех томила неизвестность и ожидание близких перемен. Эрнст считал, что для его друзей настало время сменить одежду. Сам он так и остался в мундире вермахта, в который вырядился в первый же день после прибытия. Он привык к нему и ни за что не хотел переодеваться.
Невойт поддержал предложение Эрнста, посоветовав воспользоваться возможностью, пока еще весь отряд в сборе.
Сразу же нашлось несколько партизан, захотевших обменять свои заношенные мундиры на почти новенькую советскую форму. Макс и Андре переоделись быстро. Вилли с Фрицем были невысокого роста, зато плотные, и им пришлось немного попыхтеть, прежде чем они подыскали подходящую одежду. Когда Фрицу наконец удалось найти френч, лицо его сморщилось.
— Чем эта штука пахнет? — спросил он у своего соседа, который уже натягивал его гимнастерку. — Сдается мне, парень, что у тебя насекомые водились. Так ведь?
Партизан просунул голову в воротник и огорченно кивнул:
— Все может быть. Он мне таким и достался.
— Ничего себе утешил! Зато теперь он моим стал.
Фриц сунул руки в рукава и застегнул пуговицы. Что делать? Со временем найдется что-нибудь получше.
Вскоре обмен был закончен. Партизаны кучками расположились на траве, рассказывали всякие анекдоты или глазели на молодого парня, который до войны работал в цирке, а теперь частенько донимал их своими фокусами. День клонился к вечеру. Проводник от Ганича все еще не появлялся. Наверное, что-нибудь случилось. Невойт переговорил с Куприяновым, и они решили, что он все-таки двинется на юго-запад и дойдет до леса у железнодорожной насыпи, чтобы выиграть время для следующей ночи.
Когда солнце скрылось за верхушками деревьев, Невойт построил отряд. Немецкие товарищи тоже встали в строй. Взгляд капитана скользил по лицам бойцов, задерживаясь подолгу на тех из них, с кем он много месяцев подряд делил все тяготы суровой партизанской жизни в тылу врага. Оставшиеся понимали, что командир прощается с ними. Он приказал всем, кто пойдет с ним через границу, выйти из строя и построиться отдельно. Среди вышедших была и Наташа. Оставшиеся сомкнули ряды.
Анатолий Невойт еще раз внимательно оглядел тех, с кем прощался. Это были испытанные в бою товарищи. Затем он передал свой отряд замполиту Куприянову и встал во главе маленькой колонны.
Новый командир произнес короткую речь, в которой говорилось в основном о задаче, стоящей перед пятью немецкими товарищами. Их и уходящего с ними командира Куприянов заверил, что отряд и впредь будет беспощадно громить фашистов.
Голос Куприянова звучал хрипло, его волнение передалось бойцам. Когда он кончил, послышались сдавленные всхлипы Шуры. После команды «Разойдись!» она первой бросилась к немецким товарищам, взволнованно пожимала им руки, обнимала Наташу.
Когда совсем стемнело, капитан Невойт выслал вперед разведчиков. Вскоре его маленький отряд двинулся в путь. Куприянов на прощание обнял каждого, последним оказался капитан.
— Береги себя там, — негромко сказал ему Куприянов, — и возвращайся живым.
Невойт ответил, не понижая голоса, а может, немецким товарищам, стоявшим рядом с ним, из-за решительности и твердости тона, каким он говорил, только показалось, что он говорил громко:
— Ты меня не жди. Это тебя только задержит. Теперь ты командир.
Даже несколько часов спустя, когда они уже пробирались по лесу, неподалеку от железнодорожной линии Ченстохова — Здуньска-Воля, он произнес лишь несколько самых необходимых фраз. Поблизости жил лесник, и дом его служил базой для партизан. Лесник ежедневно доставлял бойцам продовольствие.
Наконец прибыл и проводник, присланный к ним из штаба батальона имени генерала Бема. Это был еще молодой, но очень серьезный человек.
На следующую ночь колонна двинулась в путь, разведчики прикрывали ее спереди и с флангов. Небо купалось в молочных сумерках, лунный свет временами с трудом пробивался через густую пелену облаков. Быстрым шагом партизаны дошли до железнодорожного полотна и беспрепятственно миновали его. По ту сторону линии простиралось широкое поле, переходившее на горизонте в возвышенность. Невидимые снизу, располагались на ней позиции фашистской оборонительной линии «Берта». Система заграждений, проходившая по склонам холмов, еще не была полностью достроена, а полоса обеспечения перед ними пока еще не заминирована. Хотя местность тут и была холмистой, разведчики, с которыми Эрнст проделал свой первый рейд, выбрали для перехода через имперскую границу все-таки это место. Эрнст повернулся к товарищам и шепотом объяснил им, что сначала им придется преодолеть противотанковый ров глубиной около двух с половиной метров, а за ним пойдет ровная полоса, пока еще свободная от заграждений, а потом уж забор из колючей проволоки.
ebooksa