Венгерская вода

— Его все хвалят, — поведал капитан, — Делает своё дело чисто и легко. У него рабы почти не умирают.

Увидев, что я не проявил радости по этому случаю, он даже заволновался:

— Здесь цены совсем другие, что в той же Каффе. Поэтому без работы не сидит. Потом же ещё время нужно, чтобы всё зажило. Можно оставит ему невольника, а на обратном пути забрать.

Вечером за ужином, купцы разъяснили мне всю суть этого предложения. Оказывается, кастрированный невольник стоит в четыре раза дороже обычного. Их покупают самые важные люди для гаремов. Вот только с самим этим охолащиванием беда. Часто её не переносят и умирают. Поэтому хорошие мастера этого дела высоко ценятся. Кому охота, чтобы невольник, за которого уплачено сотен пять аспров, отдал концы. Вдесятеро обиднее, если это случится уже в там, где за него можно выручить сотню дукатов или динаров. Потому дело это рискованное, да и желающих заниматься им мало. В тех краях, где спрос на евнухов стоит это немалых денег. Проще сделать всё здесь. Убытка меньше, если не повезёт.

Этот коновал потому так и зовётся, что в Матрегу наезжает только летом, когда приходят из-за моря корабли за рабами. Осенью он перебирается в степь и пользует там скотину: бычков, жеребят. Рука набита очень хорошо. Да и нужное снаряжение имеется. Там ведь от остроты многое зависит. Здесь и уход проще устроить — еда летом в Матреге дёшева.

Поблагодарив капитана я заверил, что продавать Баркука не собираюсь, а самому мне евнухи ни к чему.

Когда я рассказал про это своим спутникам, Симба улыбнулся:

— Меня тоже когда-то едва не постигла подобная участь. Чернокожие евнухи, да ещё большого роста, в очень большой цене. особенно умелые в боевом деле.

Мне вдруг подумалось, как хорошо торговать благовониями.

XV. Ворота Великой степи

Что может быть прекраснее вымысла, рождённого пылким воображением? Сладостнее сна, навеянного диковинными сказаниями и мечтами? Тем безрадостнее пробуждение и столкновение с обыденностью, скучным однообразием будней. Когда громкий крик осла на улице и ругань погонщиков, возвращают тебя из сказочного сада, полного роз и волшебства в твою земную обитель.

За долгие дни пути я наслушался рассказов о Тане. Мои спутники, умудрённые жизнью купцы и бывалые путешественники, знатоки земных путей, неизменно называли этот город вратами в иной мир. Отсюда начинались дороги в полную ужасов и богатств Страну Мрака, сюда приходили караваны из дальних стран, полных шелков и чудес. Многие помнили времена, когда из Таны можно было добраться до столицы великого хана в Китае, быстро и безопасно, не взирая на поражающие воображение смертного расстояния.

Сюда стекались все богатства бескрайнего и непостижимого Востока, чтобы разойтись по рынкам и базарам Леванта и закатных стран.

Воображение щекотала мысль, что этот город — врата в страны, лежащие за легендарными горами Кафф.

Как мог представлять себе эти полусказочные врата я — домосед и книжный мечтатель? Я видел врата в Египет — древнюю Александрию. Огромный шумный порт, переполненный людьми, товарами и великолепными зданиями. Видел Константинополь — перекрёсток мировых путей, поражающий воображение. Когда я услышал известие о прибытии в Тану, суету, сопровождавшую спускание парусов и отдачу якорей, то сразу поспешил на палубу.

Мне не терпелось увидеть город, о котором я столько слышал и который волновал моё воображение. Те самые врата в сказочные страны и начало величайших торговых путей в подлунном мире. Я был готов к любым чудесам и неожиданностям. Железным башням, воротам из кости, свирепым всадникам и горам золота. Меня не удивили бы крылатые кони, горы черепов и летающие ковры. Диковинные звери и пиршества людоедов.

Взору моему предстал пустынный берег.

Корабль встал на якорь недалеко от устья большой реки, опасаясь подплыть ближе из-за мелководья. Совсем рядом с бортом виднелись поплавки рыбацких сетей, у берега качались лодки да несколько небольших судёнышек, не имевших даже мачт и управлявшихся с шестами. На берегу, кое-где ютились убогие строения, которые вряд ли могли служить даже складами товаров — скорее всего это были убежища рыбаков с их нехитрым снаряжением.

Дальше начиналась степь. Бесконечная и пугающая. Почему-то именно эта бесконечность ощущалась сразу. Манила и обдавала холодом неизвестности..

Всё было правдой. Про дальние страны, сказочные богатства и чудеса. Просто ворот в них не было. Не было порога, через который можно перешагнуть. Было лишь начало пути. Берег бескрайнего моря, куда нужно сделать первый шаг, чтобы быть может уже никогда не вернуться.