Венгерская вода

— На земле, — тихо ответил больной, — У кого-то порвался мешок с сушёными сливами и я их поднял.

С этими словами он снова скорчился и схватился за живот.

— Если он просто наелся слив, то он не заразен, — сказал я.

Работорговец впился в меня злобным взглядом:

— Да? А если он врёт?

— В трюм ему в любом случае нельзя — вмешался капитан, — Положите его на палубе.

— Всё равно сдохнет к утру! Да ещё всю палубу загадит! — купец шагнул к мальчику и пнул его. Тот застонал.

— Продайте его мне! — вмешался я. За мгновение до того подобная мысль даже не приходила в голову.

Слова оказались неожиданностью не только для меня. Купец даже растерялся. Он ведь уже мысленно распрощался с этим товаром. Деловая хватка сработала сразу:

— Пятьсот аспров.

— Ты с ума сошёл! — встрял капитан, — Это цена здорового раба в Каффе. Ты ещё доберись туда и довези этого раба! Тем более, что ему потребуется отдельное место. Даже сотня аспров будет царской ценой! Всевышний послал тебе истинного расточителя!

Раздавшийся стон, разрешил сомнения работорговца.

Не скрою, услышав про съеденные сливы, я сразу вспомнил про чудодейственный бальзам Мисаила, выручивший меня в подобной ситуации. Моё добросердечие оборачивалось довольно выгодной сделкой. Ведь я покупал раба почти в пять раз дешевле, чем он стоил на здешних рынках. Мы направились в каюту капитана, чтобы составить договор. Туда же Симба принёс деньги. Мне хотелось как-то отблагодарить капитана, пришедшего мне на выручку и сбившего цену, однако вряд ли это было уместно делать при продавце. Но и откладывать на потом не следовало. Поэтому я попросил его выделить каюту для больного и дать новую одежду. Даже по весу кошелька, не заглядывая в него, капитан сразу всё понял. Он почтительно поклонился, и по губам его пробежала довольная улыбка. Мне ещё плыть с ним до Таны, пусть знает, что, благодаря за помощь, я не поскуплюсь. В кошельке было сто аспров. Ровно столько сколько я заплатил за раба.

Когда составляли договор, неожиданно выяснилось, что купец не знает, как зовут мальчика:

— Я их купил сразу толпой несколько человек. Пригнали с гор. Там после зимы жрать совсем нечего. Я и языка их не знаю. Там, что ущелье — то норов, что гора — то наречие.

Наверное брал их совсем задёшево. Было видно, что и ста аспрам сейчас рад.

— Тогда назови его как-нибудь ты, — обратился ко мне капитан, который должен был заверить сделку, — Ты же новый хозяин.

Он сидел за столиком, пододвинув лист бумаги ближе к лампе.

Как можно назвать язычника?

— Баркук! — неожиданно пришло мне на ум, — Баркук!