Если тебе нечем заняться в такую пору, то ты неизменно попадаешь в сладкие объятия лени. Лучшего места для этого, чем прохладный полумрак амбара, через щели которого прорезаются солнечные лучи, просто трудно придумать. Я расположился на толстом войлочном ковре, куда расторопный Баркук притащил горячих лепёшек и кувшин простокваши. Спешить было некуда и мы с Симбой неторопливо обсуждали произошедшее.
— Доносчики были, скорее всего из бани, — сделал вывод мой искушённый во всяких тайных хитростях слуга, — Где ещё могли увидеть перстень, как не покопавшись в вещах. Да ещё ты говоришь, что он говорил там с хозяином по своему. Кто ещё мог догадаться что он каталонец?
— Подслушать могли, — встрял неугомонный Баркук, — Когда ты с этим помощником эмира говорил, вас тоже подслушивал человек из соседней каморки. Там специальное отверстие для этого.
Воистину пронырливости этого юнца нельзя было не удивляться
— Какой он был из себя?
— Немолодой такой. Благообразный. В чалме.
— Думаю вряд ли он мог очутиться там без ведома наиба, — почесал нос Симба. В полумраке амбара он отвернул платок, закрывавший лицо, — Наверняка это был толмач, знающий арабский язык. Ты же ведь не просил свидания с Мисаилом? Наиб сам велел его привести. Вот он и посадил на всякий случай человека, чтобы тот подслушал разговор, если бы вы невдруг перешли на арабский. Понадеявшись, что наиб его не понимает.
Если кто сейчас подслушивал этот наш разговор, то он ум себе сломал. Я говорил по-арабски, Симба отвечал мне по-кипчакски, а Баркук, из уважении ко мне, изо всех сил коверкал греческий. Наверное мне тоже нужно стараться больше говорить на кипчакском. Чувствуется в этих краях я надолго.
— Для всякого рода соглядатаев баня самое лучшее место, — продолжал между тем Симба, — Даже лучше, чем постоялые дворы. Редко кто не посетит её хотя бы разок. А там и цирюльники-болтуны и весёлые девицы. Человек как раз расслабляется, от забот отрешается. Опасность перестаёт чувствовать и осторожность теряет. Кроме того одежду и вещи можно перетрясти.
— Но ведь весточку наибу и тому самому эмиру из степи подали разные люди.
— Думаю, он знает, кто это сделал. Скорее всего доносчик из бани торгует сплетнями и горячими новостями направо и налево. Эта весть была интересна тем, кто хочет знать, что в Тану прибыл венецианский лазутчик. А ты же сам говорил, что хозяин нашего двора особо отметил, что некий эмир Алибек водит дружбу с генуэзцами.
Грозный голос снаружи прервал нашу беседу:
— Ты не меня, случаем, ищешь?
Прямо посередине двора один из приехавших черкесских купцов невежливо преградил путь какому-то крепкому мужчине в сером кипчакском кафтане. Рука вопрошавшего угрожающе лежала на рукояти сабли.
— Я ищу каирского купца из дома Тарик, — как можно почтительнее отозвался пришедший, — Который приехал вчера с посольством из Царьграда. Его хочет видеть мой хозяин, почтенный Касриэль бен Хаим.
Кивком головы он указал на ворота, за которыми виднелись красивые крытые носилки, возле которых стояли ещё трое таких же крепких парней, как он, в точно таких же кафтанах. Я разглядел плотные занавески, скрывавшие сидевшего внутри. Они тоже были серого цвета.
Наиб просил никуда не отлучаться со двора и никого не принимать. Однако это имя показалось мне знакомым. Где я мог его слышать? Симба решительно отстранил меня рукой от входа в амбар и шагнул наружу. Платок уже снова надёжно укрывал его лицо.
— Твой хозяин ищет моего господина? Он отдыхает после визита к помощнику эмира.
Эти слова достигли слуха сидевшего в носилках. Занавески раздвинулись и оттуда медленно вылез невысокий плотный старик в длинном просторном кафтане. Что это старик было видно сразу. Едва он коснулся земли, один из сопровождающих поддержал его под локоть. Другой подал небольшой лёгкий посох. Однако, размяв затёкшие ноги, старик довольно бодро зашагал навстречу Симбе, дружелюбно улыбаясь:
— Думаю твой хозяин слышал моё имя. Он легко его вспомнит, если перенесётся в Каир на пару месяцев назад. Когда беседовал со своим дедом.
ebooksa