Белые паруса

22
18
20
22
24
26
28
30

Странное дело, Айрис была уверена, что этот жалкий слизняк больше не способен причинить ей боль. Но было больно. Из раза в раз, пытаясь просчитать его реакцию, Айрис исходила из того, что у человека априори есть совесть; что его мировоззренческая позиция, как на фундаменте, стоит на понятии порядочного или нет, правильного и неправильного.

Самое забавное, что раз за разом убеждаясь, что в случае с Оливером это не работает, она, почему-то, никак не могла с этим смириться. Со свойственной её натуре упрямством, отказывалась признавать простой факт – она глупо обольстилась ничтожеством, а всё то, что столько лет было альфой и омегой, в чём она годами черпала силу, было ложью, притворством, самообманом.

Нет, Айрис не мечтала вернуть Оливера. Сама мысль об этом была ей неприятна. Они расстанутся, этого уже не изменить. Но… ведь расставаться можно по-разному?

В жизни случается всё – это правда. Близкий человек может столь кардинально измениться, что перемены сделают его чужаком. Он может полюбить другого человека, ты можешь полюбить другого человека. Обо всём это страшно, не хочется думать, переживать – мучительно. Но жизнь есть жизнь.

– Жаль, – слова Айрис прозвучали куда искренней, чем ей хотелось бы самой. – Жаль, что всё кончается так.

– Ты опустилась до того, что связалась с пиратами? – срываясь на фальцет брызнул слюной Оливер.

– О! Посмотрите-ка, какую добычу мы поймали? Наш маленький экс-губернатор? – загремел хриплый голос Дойла. – Вы ошибаетесь.

– Ошибаюсь?

– Недооценивать вашу супругу, как я погляжу, вошло у вас в привычку? Как вы могли так дурно подумать о даме? Конечно же миледи не связывалась с грязным пиратом.

– А вы, в таком случае, кто же?!

–Я? Я респектабельный адмирал колониального флота на Ранерлике. Разве не похож? – насмехался над соперником Дойл. – За время нашей с вами печальной разлуки, сэр Гордон, произошли некоторые приятные для меня изменения. Прямо-таки счастлив сообщить вам, что имел честь принять предложение вашей супруги, включающее королевское помилование и моё назначении на пост адмирала.

– Что?!.

Дойл с изысканно-издевательской вежливостью, на которую Айрис считала его неспособным, продолжил, словно не слышал возгласа Оливера:

– На службе Его Величеству я честно исполняю приказ моего губернатора, на данный момент захватывая корабль изменщика и заговорщика.

– Что за бред?! Да вы, я погляжу, спелись? Ты!.. – повернулся Оливер к Айрис. – Ты пала ниже, чем я мог вообразить! Стала подстилкой грязному пирату! Ты со всеми мужчинами, побывавшими в твоей постели, расплачиваешься государственными должностями?!

Айрис с трудом сдержалась, дрожа от негодования:

– Закройте ваш рот, лорд Гордон. И не пятнайте нашего, пока ещё общего, имени грязными инсинуациями, давая людям повод лишний раз посмеяться.

– Вот именно! Я – лорд! А ты как была дочерью дешёвой певички из оперетты, так и сдохнешь ею. Никакие деньги папаши не изменят твоей гнилой низкой натуры. Ни одна порядочная женщина на связалась бы с этими трусливыми собаками.

Дойл со своим обычным обезоруживающим спокойствием, которое всегда овладевало им в решающие минуты при виде смертельной опасности, медленно растянул губы в улыбке:

– Ты назвал меня трусливой собакой?