Собиратель реликвий

Лицо Фридриха исказила гримаса омерзения.

– Когда было отправлено письмо?

– Пятого дня.

– О господи!

– Дисмас – выносливый малый. Вы же помните, он из райзляуферов.

– Висеть на крючьях – это не сражаться, Георг. Он поступил скверно, но я не желаю оставлять его Альбрехтовым инквизиторам на расправу. Вам следует поторопиться. Вы готовы?

Спалатин кивнул.

– Предложите все, что посчитаете необходимым. Выясните, почему Альбрехт полагает, что мы причастны к этой… напасти.

Спалатин поклонился и направился к дверям.

– Георг?

– Да, ваша милость?

– Вызволите Дисмаса во что бы то ни стало. Я ему сам шею сверну.

В майнцском кардинальском дворце Спалатина проводили в приемную. Тело ныло от сумасшедшей скачки. Он невольно скрипел зубами, ковыляя по каменному полу. Не желая выдавать свою слабость, Спалатин с усилием выпрямился, расправил плечи и переступил порог приемной. Ему тут же пришлось склониться, чтобы облобызать подставленный перстень, и позвоночник будто проткнули раскаленным прутом.

– Ваше высоко… преосвященство.

– Вам нездоровится, мастер Спалатин?

– Возраст, ваше высокопреосвященство.

– Судя по всему, дорога была не из легких.

– Курфюрст наказывал передать вам заверения в братской любви. Он в высшей степени удручен и встревожен вашими, если мне будет позволено так выразится, ошеломляющими заявлениями.

– С вашего позволения, мы глубоко опечалены нашим некогда возлюбленным братом.

– Ваша эпистола не оставляет в этом сомнений. Мой господин приказал выяснить причину, по которой ваше высокопреосвященство полагает курфюрста сопричастным какому бы то ни было вменяемому деянию.