— Ой, точно! — За ночь я успела позабыть о полётных злоключениях и их трагикомичном финале. А теперь вот вспомнила. Заодно в голове всплыл и вопрос, который я хотела задать ещё вчера: — Слушай, Надей, а есть какая-нибудь такая нить… ну, для вышивания. Не защитная, не приворотная, а как бы сигнальная? Чтобы я всегда знала, что, например, Нора где-то поблизости? Или Химик этот…
— Есть, конечно. Можешь у Пряны спросить.
— Пряны?
— Госпожа Пряна. Преподаёт шитьё.
— А… ладно. Спрошу. Честно говоря, так странно — такое простое название. То приручение теней, то сказки, то руны и узоры. И какое-то шитьё.
— Какое-то?! — искренне возмутилась Надея. — Ладно, ты ещё увидишь, на что способны обыкновенные стежки…
— А когда будет это шитьё?
— Сегодня после полночника. Только ты уж так не переедай, как вчера… Блин, Кира, давай быстрее на ужин! Опоздаем к Химику — и всё, никакая сигнальная нить тебе от Норы не понадобится…
Мы торопливо перекусили (в отличие от роскошного полуночного пира, на ужин была лишь селёдка и картофель с маслом) и снова понеслись в учебное крыло, которое соединялось с жилым корпусом широким стеклянным переходом. В нём-то, кстати, и располагались классы пилотов, а ещё кладовые, крошечная обсерватория и зверинец. Сегодня я разглядела его подробней: вчера здесь было совсем темно, а сейчас сквозь стеклянные стены вовсю светило солнце. Я увидела вольер, полный пушистых цветных комочков величиной с апельсин, просторную клетку, где под потолком свистели серые летучие мыши, лежанку с вальяжно развалившимся жёлтым котом и несколько странных угловатых созданий, состоящих из одних шарниров и палочек. Был ещё целый ряд жёрдочек и насестов, но их обитатели отсутствовали.
— Где они? Эти зверушки с пустых насестов? — спросила я. На ум сразу пришли злобные старшие, сумасшедшие мётлы, опасный лес…
Надея пожала плечами:
— Бродят где-то по школе, наверное. Или ты хочешь, чтобы они целый день сидели и ждали, пока ты придёшь на них посмотреть?
— А… Слушай, а эти зверьки — вроде как фамилиары? Домашние животные?
— Мм… не уверена. Хотя кое-кто привозит зверей из родных миров. Но большинство тут школьные. Это скорее как… не знаю… живой уголок. Просто чтобы мы о ком-то заботились. Иначе можно зациклиться на своём колдовстве, зачерстветь… Да и не так скучаешь по дому с ними, — с грустью пожала плечами Надея, и до меня вдруг дошло, что и она, всегда насмешливая, бодрая и готовая поддержать веселье, тоже тоскует по родному миру…
Я почувствовала себя грубой, нечуткой и совершенно сбитой с толку. Надея надо мной второй день квохчет, а я даже не удосужилась спросить, откуда она родом… Чтобы как-то замять паузу и подбодрить приунывшую соседку, спросила:
— А у тебя есть кто-то свой?
— Пока нет. Но я иногда прихожу сюда, играю с ними, кормлю. Мне кажется, вон тот кролик ко мне присматривается.
Я оглядела вольер, ища пушистого белого кролика, но там, куда указывал Надеин палец, обнаружила только колючий комок с огромными выпученными глазами, встрёпанной сиреневой шевелюрой и клыками, торчащими из крохотного рта.
— Что это?! Это — кролик?
— Ну, я так его называю, — усмехнулась она. — Это шиншилёк. Колючий, дерзкий, вредный, но настоящий аккумулятор колдовства. Если привяжется к тебе — будет подпитывать и помогать. Кстати, об аккумуляторах — иногда мне кажется, что в тебе столько магии, что тебе самой бы неплохо её куда-то сбрасывать, а то, не ровен час, разнесёшь тут всё в щепочки от избытка чувств…
ebooksa