В огонь и в воду

22
18
20
22
24
26
28
30

– Добрый ангел или благодетельная фея…

– Я именно это и хотела сказать.

В этот самый день, около полуночи, когда Гуго, окончив свою службу в Лувре, возвращался в отел Колиньи, Коклико подбежал к нему проворно, вздохнул, как будто уставши от ожиданья, и сказал;

– Ах, граф! там кто-то вас ожидает.

– Кто такой?

– Кузен… нет – кузина дьявола… посмотрите сами!

Монтестрюк взглянул в ту сторону, куда указывал Коклико, и увидел в больших сенях на подъезде черный силуэт женщины, закутанной в широкие складки шелкового плаща и с капюшоном на голове. Он сделал шаг к ней; она сделала два шага и, положив легкую ручку ему на плечо, спросила:

– Хочешь идти за мной?

– Куда?

– Если б я могла сказать это, ты уже знал бы с первого же слова.

Коклико потянул Гуго за рукав, нагнулся к его уху и прошептал:

– Граф, вспомните, умоляю вас, маленького слугу, который чуть не сделал, очень недавно, из совершенно здоровых честных людей – бедных израненных мертвецов.

– Одно и то же не случается два раза сряду, – возразил Гуго.

– В тот же день, может быть, – проворчал Коклико, – но через несколько недель – это бывает!

– Если боишься, то оставайся, – продолжала домино; – если ты влюблен, то иди.

– Идем! – отвечал Гуго, с минуту уже наблюдавший внимательно незнакомку.

Она пошла прямо к парадным дверям и, выйдя на крыльцо, живо схватила Гуго за руку. Она загнула за угол улицы, подошла к карете, возле которой стоял лакей, сделала знак, подножка опустилась, одним прыжком она вскочила в карету и пригласила Гуго сесть рядом.

– Пошел скорей! – крикнула она.

Кучер стегнул лошадей и карета исчезла из глаз испуганного Коклико, который собирался бежать за своим господином.

– Он, может быть, и не умрет от этого, прошептал честный слуга, но я скоро умру наверное, если так пойдет дальше!