– Добрый ангел или благодетельная фея…
– Я именно это и хотела сказать.
В этот самый день, около полуночи, когда Гуго, окончив свою службу в Лувре, возвращался в отел Колиньи, Коклико подбежал к нему проворно, вздохнул, как будто уставши от ожиданья, и сказал;
– Ах, граф! там кто-то вас ожидает.
– Кто такой?
– Кузен… нет – кузина дьявола… посмотрите сами!
Монтестрюк взглянул в ту сторону, куда указывал Коклико, и увидел в больших сенях на подъезде черный силуэт женщины, закутанной в широкие складки шелкового плаща и с капюшоном на голове. Он сделал шаг к ней; она сделала два шага и, положив легкую ручку ему на плечо, спросила:
– Хочешь идти за мной?
– Куда?
– Если б я могла сказать это, ты уже знал бы с первого же слова.
Коклико потянул Гуго за рукав, нагнулся к его уху и прошептал:
– Граф, вспомните, умоляю вас, маленького слугу, который чуть не сделал, очень недавно, из совершенно здоровых честных людей – бедных израненных мертвецов.
– Одно и то же не случается два раза сряду, – возразил Гуго.
– В тот же день, может быть, – проворчал Коклико, – но через несколько недель – это бывает!
– Если боишься, то оставайся, – продолжала домино; – если ты влюблен, то иди.
– Идем! – отвечал Гуго, с минуту уже наблюдавший внимательно незнакомку.
Она пошла прямо к парадным дверям и, выйдя на крыльцо, живо схватила Гуго за руку. Она загнула за угол улицы, подошла к карете, возле которой стоял лакей, сделала знак, подножка опустилась, одним прыжком она вскочила в карету и пригласила Гуго сесть рядом.
– Пошел скорей! – крикнула она.
Кучер стегнул лошадей и карета исчезла из глаз испуганного Коклико, который собирался бежать за своим господином.
– Он, может быть, и не умрет от этого, прошептал честный слуга, но я скоро умру наверное, если так пойдет дальше!