Граф де Шиври ехал верхом у дверцы кареты и обменивался взглядами и довольными улыбками со своим другом, кавалером де Лудеаком, который восхищался прелестными видами окрестностей. Никогда еще не бывал он в таком восторге от красот природы. Вековые леса, шумящие водопады, улыбающиеся в тени деревьев долины, снеговые горы, висящие на гребне скал древние замки – все это вызывало у него крики удивления. Стада и хижины его трогали. Он не был уже придворным, он был пастушком. Орфиза, слушая его, улыбалась и сравнивала его с Мелибеем.
– Смейтесь, сколько угодно, – возражал он, – а я чувствую, что мое сердце расширяется! Бог с ним с этим воздухом, которым мы дышим во дворцах! Невозможно, чтоб поездка, начатая при таких очаровательных условиях, не привела к чудным результатам!.. Я, по крайней мере, уверен, что счастье ждет нас на повороте дороги!
– Вас или меня? – спросила Орфиза.
– О! счастье будет настолько любезно, что обратится прежде всего к вам – и этим оно только докажет свой ум.
– А в каком же виде оно появится? – продолжала Орфиза, забавляясь шуткой.
– Это знает? в виде прекрасного кавалера или прелестного принца, окруженного свитой пажей и конюших, который предложит вам следовать за ним в очарованное царство.
– Где поднесет мне, не правда ли, корону и свое сердце?
– Признайтесь однако же, графиня, что лучше этого он ничего и не может выдумать.
В эту самую минуту, когда графиня де Монлюсон весело болтала, а дорога углублялась в горы и в леса, принцесса и маркиз де Сент-Эллис узнали, что рано утром она выехала из Зальцбурга.
Забыв об усталости, принцесса бросилась во дворец епископа, назвала себя стоявшему в карауле офицеру, пробралась в собственные покой его преосвященства и вышла оттуда, добившись всего, чего хотела, т. е. конвоя из смелых и решительных солдат. Ее мучило мрачное предчувствие.
– Теперь уже мало догнать её, – сказала она маркизу, – надо её спасти… Дай Бог, чтоб мы не опоздали!
Из сведений, собранных в гостинице, где останавливалась графиня де Монлюсон, было очевидно, что граф де Шиври опередил их четырьмя или пятью часами. Конный отряд мог еще, прибавив рыси, вернуть часть потерянного времени, но успеет ли он догнать путешественниц? Кроме того, принцесса узнала еще, что ночью видели, как другой отряд, тоже конный, выезжал из города по той самой дороге, по которой поехала после Орфиза с теткой. Приметы командира этого другого отряда весьма напоминали авантюриста, встреченного маркизом де Сент-Эллисом в Меце, что он не мог этого не сообщить принцессе.
– Никакого больше сомненья! засада! – вскричала принцесса. – В эту самую минуту, бедная Орфиза уже, мажет быть, попалась в нее!
– А вам бы в самом деле было больно, если б ее похитили?
– Я останусь безутешной на всю жизнь!
– А между тем однако же вы избавились бы от соперницы!.. Чем больше я думаю, тем меньше тут что-нибудь понимаю… Что же у вас за сердце, в самом деле?
– Сердце любящей женщины, очищенной страданием от всякого эгоизма!
– И вы хотите, чтоб я не обожал вас?
– Обожайте, но только спасите ее!
– Ну, принцесса, надо, видно, прибегнуть к талисману, сокращающему всякие расстояния и отворяющему всякие двери.