– Все равно хорошо. На этом можно неделю продержаться, при желании.
– При желании… – задумчиво повторила Лика.
– Сладкое? – продолжал Граф.
– Три сникерса, двести грамм ха-вэ-ша, – Надежда откинула в сторону поблескивавшие сквозь скотч, золотисто-красные кубики халвы в шоколаде, – двести грамм щербета. Все.
– О! Да на этом идти и идти!
– Сидеть и сидеть, – хрипло усмехнулась Надежда.
– Когда сидишь, – Граф поднял вверх указательный палец, – есть вообще не надо!
– Когда сидишь, – все так же задумчиво промолвила Лика, – есть хочется еще больше…
– Это все психологически,– улыбнулся Граф.
– И шестьсот грамм колбасы, – победоносно завершила подсчеты Надежда.
В эту самую секунду резкий порыв ветра затрепыхал, заболтал палатку, как море медузу. Цека подпрыгнул, накренился и полетел бы вниз, разрезая натянутые стенки палатки, если бы его не подхватила Надежда.
– Пойдемте-ка стенку строить, – хлопнул по коленям Граф.
– Минуту, Леш, – попросила Лика.
Граф удивленно посмотрел на нее. Раньше она никогда не называла его по имени. Только официально, «по должности».
– У тебя есть план?
Граф смутился, но виду не подал.
– Конечно, есть, – он пожал плечами и положил перед девчонками карту. – План исходный: как только позволит погода, пойдем Желанный. Нас теперь мало, если там вдруг какая-то техника, пройдем быстро. Нам нужна видимость и уменьшение лавинной опасности. Значительное уменьшение. Если погода наладится, все в наших руках.
– А дальше?
– Дальше – больше! Спуск в каньон Хадар. Надо его пройти и найти выход.
– Этот каньон тоже никто не ходил? – спросила Надежда.