– Возвращайся, Нелл, – прошептала она.
18 июня 1866 г., безымянная деревня на берегу Коны
– Раздевайтесь! – скомандовала нам молодая женщина.
Мне кажется, что до этого момента все приключения на Сандвичевых островах, какими бы необычными они ни были, представлялись мне всего лишь экзотикой, непременным антуражем путешествия молодой христианки по языческим землям, чем-то, о чем можно написать интересную заметку в газету. Я наблюдала поразительные, нередко страшные события – но они не затрагивали меня в полной мере.
– Раздевайтесь! – повторила женщина. – Быстрее!
Я подумала о мертвом преподобном Хеймарке, лежащем в туземной хижине в нескольких милях отсюда, о всех странных вещах, что мы уже видели и, без сомнения, увидим еще, и начала расстегивать жакет.
– Мисс Стюарт, – сказал мистер Клеменс, потупившись, – мне кажется, я должен спуститься туда один. Это не место для…
Я так и не узнала, для чего это не место, так как женщина прервала его:
– Нет! Спуститься должны хаоле и хаоле вахине. Женские духи пойдут только за женщиной. Торопитесь, Пауна-эва скоро проснется.
Мы, отвернувшись друг от друга, быстро разделись. Я сняла шляпку, подаренную мне в Хило, красный шейный платок, жакет и юбку для верховой езды. Потом, оглянувшись по сторонам, расстегнула блузку и положила ее на груду вещей.
– Быстрее! – опять сказала женщина, держа в руках бутыль с маслом и моток веревки.
Вокруг нее распространялся свет, достаточно яркий для того, чтобы читать.
Хотела бы я в тот момент читать в своей комнате в Хило! Я поняла, что куда лучше узнавать о приключениях из книг, чем переживать их самой.
Я сняла нижнюю юбку, ботинки, носки и осталась в корсете, панталонах и рубашке, дрожа больше от стыда, чем от прохладного утреннего ветерка. Я поглядела на женщину, но на ее полных губах не было и тени улыбки.
– Вы должны сойти в Милу обнаженными, – напомнила она.
Чувствуя румянец на своих щеках, я расшнуровала корсет, сняла панталоны и рубашку и положила их на остальную одежду.
– Мы должны идти босиком? – спросила я. – Мы же порежем ноги.
– Ничего, – сказала женщина. – Посмотрите на меня.
Мы с мистером Клеменсом посмотрели на нее, стараясь при этом не глядеть друг на друга. Все же я успела заметить, что грудь корреспондента поросла густым волосом, блестящим, как медь, в исходящих от женщины лучах.
Женщина – в тот момент я была уверена, что это сама Пеле, – протянула мистеру Клеменсу моток лиан.