Нед уже наливал ему кофе, когда дверь распахнулась, кто-то вошел и небрежно распластал на стойке правую руку.
Чарлз Хэлоуэй уставился на нее.
В ответ рука уставилась на него.
На каждом пальце было вытатуировано по глазу.
— Мам! Там внизу! Посмотри! — кричал мальчуган, показывая на решетку.
Все новые тени проходили, задерживались.
Среди них — тень Скелета.
Худой и длинный, как сухое дерево зимой, одни кости-ходули и череп, ходячее пугало, — Скелет, мистер Череп, разложил ксилофонные бруски своей тени на укрытых внизу предметах, на холодном мусоре и на вздрагивающих теплых телах двух мальчиков.
«Уйди! — подумал Вилл. — Уходи!»
Пухлые пальцы мальчугана жестикулировали между прутьями решетки.
«Уйди».
Мистер Череп удалился.
«Слава богу», — подумал Вилл и тут же ахнул:
— Нет,
Потому что так же неожиданно приблизился, ковыляя, Карлик — звенящие бубенчики по краям грязной рубашки, жабья тень подле ног, глаза — точно осколки коричневого шарика; то светящиеся безумием, то навеки погруженные в скорбную пучину сумасшествия, они искали что-то без надежды когда-либо найти, то ли двух пропавших мальчиков, то ли собственное утраченное «я»; две половинки маленького сплющенного человечка сражались между собой, заставляя глаза метаться туда, сюда, вверх, вниз, кругом, один глаз — в разыскании прошлого, другой — в поисках сиюминутного.
— Мама! — не унимался мальчуган.
Карлик остановился, глядя на человечка ростом не больше него самого. Глаза их встретились.
Вилл отпрянул, готовый врасти в бетон. Почувствовал, что Джим делает почти то же, не двигаясь физически, но хороня в темноте свою мысль, свое сознание от происходящего наверху.
— Пошли, малыш! — Женский голос.
Мальчика подняли рывком с колен и увели.