«Особенно если ты всего лишь театральный полицмейстер, а отказать надо младшему брату царя. Английских контрагентов тебе тоже огорчать не хочется – вот и попробуй и рыбку съесть, и уберечь седалище от близкого знакомства с неприятно твердым предметом».
– Полагаю, у его императорского высочества хватает и иных забот?..
– Я бы на это не рассчитывал.
– Простите, не вполне понял…
– Кроме вас, платиновые прииски на Урале имеют Элим Демидов и Шуваловы – и эти господа уже подписали соответствующие бумаги. По чести говоря, у них просто не было шансов отказаться от столь выгодного предложения… Особенно в свете некоторых
Всем своим видом Переяславцев показал, что совсем-совсем не в курсе о чем речь – но будет просто-таки безмерно признателен, если его просветят.
– Речь о переработке отвалов золотодобычи машинными и химическими методами. Вы удивитесь, дорогой Петр Андреевич, сколько презренного металла можно извлечь из, казалось бы, пустой породы: от одного до четырех граммов на тонну отвального грунта!
– В самом деле?!
– Простите мой интерес, но вы что же, даже не ознакомились с проектом договора?
– Видите ли, князь, я мало разбираюсь в таких делах, а посему передал все моему поверенному. Тот же, после консультаций со знающими людьми…
«Опа!.. А не меня ли ищет стайка девиц Оболенских?»
Отгородившись собеседником, Александр немного выждал перед тем как выглянуть из-за живого укрытия:
«Фух, так это они к подружкам-Голицыным шли!»
Кое-как дослушав чрезвычайно длинную и запутанную фразу театрального полицмейстера, князь выразил уверенность в том, что его собеседник сможет принять правильное решение. В конце концов, русские дворяне всегда славились стойкостью к невзгодам и жизненным неурядицам – а слухи о злопамятности молодого великого князя не имеют под собой почти никаких оснований. Кстати, о слухах!..
– Леонтий Николаевич?..
Оставив резко погрустневшего полковника раздумывать о пределах своей принципиальности и готовности к духовному подвигу (отказывать царскому брату в сословной империи – это оно самое и было) Агренев направился наперерез весьма примечательной личности. Целому академику, профессору архитектуры, видному педагогу, редактору собственного журнала, члену-основателю (пардон за невольную пошлость) Общества архитекторов-художников, яркому представителю целой династии деятелей искусства… В общем, человеку множества достоинств, господину Бенуа.
– Как вам банкет?
– Все просто превосходно, Александр Яковлевич!!!
Мельком оглядевшись и понизив голос до деликатного, архитектор поблагодарил за приглашение, после чего, как бы между прочим, упомянул, что проект особняка князя на Английском проспекте почти завершен – осталось доработать всего пару-тройку мелких моментов.
– Вот кстати, Леонтий Николаевич: мой хороший знакомый приобрел строение по соседству. Возможно, вы слышали о бывшем особняке Пампеля?