– Здравствуй, дедушка Ягодник! Ты совсем не изменился, старый дурак.
Лесной дед опешил. Сел, задумался, потом встал и сказал в сердцах:
– Нет, ну, надо же разрешения спрашивать, прежде чем ягодку срывать!
– Ты нас не помнишь? – удивилась Алиса. – Забыл? А знаешь, ведь лес кругом, а в лесу ягода ничья, то есть общая или даже всеобщая.
Диане стало жаль безумного старичка, она решила ему угодить, встала перед ним, поклонилась три раза и произнесла:
– Дедко Ягодник, дедко дух лесной, позволь набрать в лукошко ягоды немножко!
И тут Ягодник расплакался:
– Конечно, я вас помню, скучал даже. Сильно скучал, – и он полез обниматься с внучками.
Вырвавшись из жарких объятий нежити, сестры с благодарностью взглянули на лошадь, та самодовольно фыркнула: «То ли еще будет!»
– Ну, рассказывай, как ты тут жил без нас? – спросили сахалиночки у лесного духа.
– Ну, я… А по-старому, ягоду от зверья охраняю, от всяких разных вороватых птиц её берегу, – Ягодник зыркнул на Тимофея. – Видите, какая она висит справная, обильная, никем не тронутая. Ну, почти никем.
Ягодник опять недобро зыркнул на людей и на сивку, продолжающую жевать чернику.
– Жадина-говядина! – обозвала его Алиса. – Получается, что у тебя зверята голодают.
– Ага, от меня, скупердяя, к «добрейшему» Грибничу бегут. Можно подумать, папашка ваш щедрей меня!
– Грибнич! – вспомнили сестры. – Как он там?
Ягодник отвернулся и насупился:
– Не знаю.
А Диана вспомнила свое кошачье прошлое, и кое о чём догадалась:
– Послушай меня, милый Ягодник. Сам посуди, ну, каким-таким образом звери и птицы будут просить у тебя разрешения сорвать ягодку, да к тому же еще низко кланяться? Допустим, когда я была кошкой, то о многих вещах даже и не догадывалась. Бывало, поест вся семья Зубковых и хором говорят «спасибо» бабе Вале или маме (смотря кто из них пищу готовил), но я только вздрагивала от этого. А успокоившись, продолжала облизывать свою мордочку. И мне тогда никто не объяснил, что существуют какие-то там правила вежливости, и что я должна вместе со всеми хором кричать «спасибо».
– И? – старикашка не уловил ход человеческой мысли.