Прежде чем их повесят

Ферро не ответила. Она натянула поводья, отставая от остальных. Женщина, демон, змея — какая разница. Ее заботит только одно — как наказать гурков. Ее ненависть — сильная, глубокая, теплая и знакомая — ее старая подруга.

Больше она не может доверять никому.

Все, кроме Ферро, были уже на мосту. Она обернулась, чтобы окинуть взглядом их путь по разрушенному городу и развалины, наполовину скрытые на дальнем берегу саваном мелкого дождя.

— С-с-с! — Ферро дернула поводья, вглядываясь; глаза рыскали по сотням пустых окон, по сотням дверных проемов, по сотням трещин, провалов и дыр в потрескавшихся стенах.

— Что там? — спросил беспокойно Девятипалый.

— Что-то. — Но сейчас она не видела ничего. Вдоль крошащейся насыпи припали к земле бесконечные ряды пустых и безжизненных домов.

— Тут не осталось ничего живого, — сказал Байяз. — Скоро ночь, и я только и мечтаю о крыше, которая защитила бы мои старые кости. Тебе померещилось.

Ферро нахмурилась. Ее глазам — человечьим или демонским — ничего не мерещилось. Что-то было там, в городе, — Ферро чувствовала это.

Кто-то следил за ними.

Удача

— Луфар, вставай.

Джезаль с трудом продрал глаза. Свет был такой яркий, что он не сразу понял, где находится; он ворчал и моргал, прикрывая рукой глаза. Кто-то потряс его за плечо. Девятипалый.

— Нам нужно идти.

Джезаль сел. Солнце било в узкую комнату, прямо в лицо, и подсвечивало столбики пыли.

— Где все? — прохрипел Джезаль, еле ворочая непослушным со сна языком.

Северянин мотнул косматой головой в сторону высокого окна. Прищурившись, Джезаль рассмотрел только стоящего там брата Длинноногого, который, сцепив за спиной руки, смотрел в окно.

— Наш навигатор любуется видами. Остальные на улице — занимаются лошадьми, проверяют дорогу. Я подумал, что несколько минут ты еще можешь поваляться под одеялом.

— Спасибо. — Джезаль повалялся бы и несколько часов. Он пошевелил языком, облизнул ноющие дыры на месте зубов, тронул болячки на губе: как они болят сегодня? Припухлость постепенно спадала, Джезаль уже почти привык к ней.

— Держи.

Девятипалый кинул Джезалю галету. Джезаль попытался поймать ее, но уронил в грязь — руки со сна еще плохо слушались.