Мудрость толпы

– Но ведь цифры доказывают… а!

Сарлби наконец отобрал у него гроссбух и принялся колотить им банкира по голове. Остальные подсудимые глядели на это в ужасе, но галереи для публики развлекались от души.

– Пускай сожрет свою книгу! – крикнул кто-то, заходясь смехом. – Пускай сожрет!

– Порядок в гребаном суде! – рявкнула Судья.

Сарлби отшвырнул гроссбух, и тот, хлопая страницами, заскользил по плиткам пола в дальний угол. Банкир стоял, тяжело дыша, с перекосившимися стеклами и порванным воротничком, из раны на его лбу текла кровь.

– Цифры… – шептал он ошеломленно, – доказывают…

Орсо, закрыв лицо руками, наблюдал сквозь пальцы за происходящим. Бедолага не мог понять, что все стало наоборот. Каким бы ни был вопрос, ответом являлась Великая Перемена. Этот факт никто не осмеливался оспорить. Поэтому причиной дефицита, ошибок, поражений неизбежно должны были быть спекуляции, измены и заговоры. Стоит только вычистить всех нелояльных, всех неверующих, всех иностранных агентов, и тогда настанет победа. Тогда всего будет вдоволь. То, что лекарство убивало больного, могло означать только, что его давали в недостаточных количествах. Это не было рациональным аргументом, поэтому факты были против него бессильны. Это был аргумент, основанный на вере. Его место было в храме, а не в суде – но, разумеется, ирония состояла в том, что все храмы сжигатели сожгли. Поэтому они превратили в храм Круг лордов и назвали это судом… И никто не бывает более фанатичен в вере, чем новообращенные.

Суорбрек вновь зашагал по плиткам пола, пока не оказался перед плачущей стирийкой.

– Ну, а что до тебя, – провизжал он, – ты была тайным руководителем этого заговора!

Женщина уставилась на него с трясущимися губами, прижимая окровавленную руку к ранке от брошенной монеты. Орсо редко доводилось видеть кого-либо, менее похожего на тайного руководителя чего бы то ни было. Ее розовый язык облизнул бледные губы, дыхание вырывалось учащенно. Она была в панике, и кто мог ее винить? Орсо почувствовал, как у него опускаются плечи. Все присутствующие знали, что последует дальше.

– Я отрекаюсь от них! – в отчаянии провыла стирийка. – Я не знала, что они замыслили! Они виновны! Они все виновны!

– Я знал это! – в восторге вскричал Суорбрек.

– Я впервые вижу эту женщину! – завопил пекарь.

– Врет, – буркнул мельник. – Все она врет.

Банкир трясущейся рукой стащил с переносицы стекла и закрыл глаза ладонью.

– Виновны! – торжествующе вскричала Судья, оставляя в Высоком столе вмятины небольшой кувалдой, которую она использовала вместо деревянного судейского молотка. – Виновны, виновны, мать их! Все виновны!

Не было необходимости объявлять приговор. В этом суде могло быть только два варианта: либо оправдание, либо Цепная башня. Хильди круглыми глазами смотрела на Судью, на Броуда, на Сарлби, на заляпанных красным сжигателей, беснующихся на публичной галерее. Орсо услышал, как она прошептала:

– Они чудовища…

– Если бы, – тихо отозвался он. – Так было бы проще. Но они просто люди.

– Они худшие люди из всех, кого я встречала!