Мудрость толпы

– Не глупите, ради всего святого! Прошу вас, поднимайтесь.

Проглотив ужасное, восхитительно горькое послевкусие жемчужной пыли, она проплыла по ступеням в фойе. Ее фойе. Некогда она выигрывала здесь сражения. Теперь она здесь правила как неоспоримая победительница. Конечно, дюжина лязгающих доспехами инглийцев, которые повсюду следовали за ней, вызывали у нее раздражение, они были выставлены также возле каждого входа и выхода в здание театра. В моменты подозрительности она даже начинала думать, что Лео послал их не столько ее защищать, сколько следить за ней. Впрочем, наверное, у каждой известной фигуры должна быть своя свита. Куда бы Савин ни направилась, за ней следовали волна склоненных голов, шелест расправляемых в реверансах юбок, ропот благоговейного почтения.

– К этому можно привыкнуть, – вполголоса сказала ей Зури, вытаскивая из-за уха карандаш – и она была права, как всегда.

Савин требовалось только улыбнуться, чтобы они бросились к ней, словно свиньи по сигналу к кормежке.

– Согласно проведенной мной оценке в одних только выгоревших кварталах Трех Ферм хватит места на три тысячи абсолютно современных домов. Абсолютно современных, ваша светлость! С водопроводом!

– Новые корабли, миледи регент. Огромные! Целые морские города, усеянные пушками. Они разнесут все, что только плавает по воде у этих стирийских ублюдков. Союз снова будет править морями!

– У вас не было случая рассмотреть мои наброски, миледи регент? Я хочу поставить на аллее Королей новые статуи, которые станут прославлять новое, одновременно отдавая дань величию прошлого!

– Учреждение нового, усовершенствованного патентного ведомства имеет первостепенную важность, ваша светлость! Всюду царит хаос, для новой эпохи нужны новые стандарты…

Зури, если такое возможно, выказывала еще больше мастерства, чем прежде. Ее карандаш двигался с почти нечеловеческой быстротой и точностью, скорописью отмечая в книге все, достойное внимания, подсчитывая намеченные встречи, разбивая грядущие дни на доступные интервалы, назначая цену каждому кусочку потраченного Савин внимания, чтобы ни одна крупица не пропала впустую. Это было совсем как в старые времена, только еще лучше. Савин долго тосковала по своему вееру, как раненый воин тоскует по своему мечу, и теперь, вернувшись на поле битвы, орудовала им с удвоенной яростью.

– Пушки сейчас самое то, миледи регент! Моя новая технология литья позволит стрелять вдвое быстрее, на втрое большее расстояние и с десятикратной точностью!

– Железные дороги – это самая верная вещь! Потенциал, ваша светлость, женщина с вашим видением не может не оценить потенциал…

– Дороги поверх дорог, вы можете себе такое представить?

– Всего лишь минуту вашего времени, ваша светлость! Буквально одно мгновение!

Один за другим они представали перед ней со своими планами, своими мечтами, со светом уверенности, ярко горящим в их глазах. Ее малейшая улыбка освещала их лица восторгом, слегка нахмуренные брови вселяли ужас. Заканчивая каждое интервью щелчком веера, она вспоминала, как пробиралась украдкой по улицам Вальбека, как пряталась в лесах после Стоффенбекской битвы, как беспомощно стояла перед Судьей, – и наслаждалась своей властью.

– …единственное, что мне нужно, – это поддержка государства!

– …одно ваше слово, несомненно, все изменит!

– …одно мгновение разговора с лордом-регентом!

– …и больше мне ничего не нужно!

– Карнсбик! – протянула Савин, протягивая руку великому машинисту.

– Ваша светлость, – отозвался тот, наклоняясь, чтобы ее поцеловать. – И Зури, такая же сияющая, как и прежде! Когда же, черт возьми, вы перейдете работать ко мне?