В самый разгар игры — Самир, как обычно, выигрывал — в дверь позвонили.
— Ура! Они вернулись! — закричала Зинат.
— Так быстро? — удивился Самир, пошел и открыл дверь.
Но на пороге стояли не Асиф и Зенобия, а пятеро мужчин, и в руках у каждого был длинный железный прут. Самир застыл на мгновение, потом попытался захлопнуть дверь, но головорезы оттолкнули его и ввалились в гостиную. Огляделись. Увидели Зинат, прищурились. Один мужчина приблизился к ней, а она попыталась натянуть футболку до колен в тщетной попытке прикрыться. Он рассмеялся.
— Мусульманская сучка, — процедил он и провел указательным пальцем по груди Зинат, которая только начала расти.
— Эй! — закричал Самир, выпучив глаза от ярости. — Не смей! Запрещаю тебе…
Другой головорез так сильно его толкнул, что он отлетел назад на несколько шагов. Потом встал.
— Ты нам запрещаешь? Грязная мусульманская свинья.
Самир посмотрел на Зинат.
— Это какая-то ошибка, — сказал он. — Вы ошиблись квартирой. Мы не мусульмане. Мы… католики. Это квартира нашей тети.
Первый засмеялся.
— Неужели? И кто ваша тетя,
— Тетя Беатрис. Мы приехали к ней в гости…
Мужчина так сильно ударил Самира по лицу, что тот упал на диван и заскулил. Зинат вскрикнула. Не успел Самир перевести дыхание, как другой головорез дернул его за руку и заставил встать.
— Иди приведи свою тетю. — Он толкнул Самира, и тот, бросив беспомощный взгляд на Зинат, пошел в комнату Беатрис.
— А ты,
Зинат открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни звука. Мужчина ударил кулаком по полю для «Скрэббла»; фишки разлетелись в стороны.
— Отвечай на вопрос!
— Да, — ответила она. — Мы все христиане.
— И твои мать с отцом?