Честь

Асиф завыл и упал на колени. Этот вой был таким внезапным, что даже босс попятился. Зинат как загипнотизированная смотрела на отца. Краем глаза заметила, что на лице Самира отобразилось презрение; потом он отвел взгляд.

— Бхай, — пролепетал Асиф, — молю тебя. Забирай все, что хочешь, но не трогай мою жену и детей. Все эти годы мы мирно жили рядом с вами. Спроси моих соседей. Они за нас поручатся.

— Спросить твоих соседей? — рассмеялся босс. — Саала, а кто, по-твоему, донес нам, где вы, крысы, прячетесь? Вы же им тоже соврали? Но твоя дочка проболталась.

Асиф оторопел.

— Умоляю, — повторил он, — пощади мою семью.

Босс обратился к толпе.

— Видите? Эти выродки горазды воевать, только когда им никто не отвечает. Но стоит ответить, и их трусливое нутро сразу дает о себе знать! — Он повернулся к одному из своих головорезов. — Что сделаем с этой кучей отбросов?

Тот пожал плечами.

— Прикончим?

Босса не удовлетворил такой ответ. Он потянул себя за бородку и посмотрел наверх, словно его внезапно озарило вдохновение.

— А давайте обратим их в нашу веру! — воскликнул он. — Обратись в индуизм, и мы пощадим твою семью, — обратился он к Асифу. — Отрекись от своего Аллаха, сейчас, при всех. При детях.

Асиф никогда не отличался набожностью. Но когда он услышал, что требует от него главарь, его лицо исказилось от боли. Он посмотрел в лицо нависшего над ним мужчины.

— Прошу, — взмолился он. Перед глазами что-то блеснуло, и он увидел лезвие, сверкнувшее на солнце. К горлу Самира приставили нож. Одно неверное движение испуганного мальчика — и трагедии не избежать.

— Хорошо, как скажешь! — вскрикнул он. — Да будет воля Твоя, — воскликнул он и, рыдая, рухнул на землю, а бандит убрал нож.

— Поклянись, — прошипел босс. — Поклянись честью отца, что ты и твоя семья обратитесь в индуизм. Только так вы уйдете отсюда живыми.

— Клянусь. Именем Аллаха клянусь. Клянусь честью отца.

Главарь расплылся в улыбке.

— Вот и славно, — сказал он. — Твой выбор мудр. — Он повернулся к толпе. — Арре, никчемные, помогите этому несчастному господину встать, — насмешливо произнес он. Асиф, дрожа, поднялся на ноги, и главарь крепко его обнял.

— Мой друг по вере, — сказал он. — Пойдем. Сегодня нужно праздновать. Завтра я вернусь с брамином. — Он щелкнул пальцами. — Эй, Пракаш! Иди-ка приведи мадам. Скажи, что ее муж-индуист ее ждет.

— Она не выйдет, — тихо проговорил Асиф. — Я сам ее приведу.