Честь

— Никто не уйдет, пока я не скажу, — прошипел он. — Понял, выродок?

Асиф кивнул.

— Твой пацан говорит, что он христианин.

Асиф молчал.

— Может, вам, мясникам, стоит сменить веру? Тогда миссионеры-католики наконец отстанут от нас, индуистов, и займутся вами, дикарями.

— Я уважаю все религии, — промолвил Асиф. — Все пути ведут к одному Богу.

— Заткни пасть, — огрызнулся босс и ударил Асифа по спине. — Слишком много болтаешь, профессор. — На миг он замолчал; все следили, что он будет делать дальше. — Шиваджи был великим воином, — вдруг сказал он. — Скажи это. Скажи.

— Шиваджи был великим воином, — монотонно повторил Асиф. А потом, словно он был не в силах с собой совладать, добавил: — Но я никогда не утверждал обратного. Вы просто не понимаете…

— Папа! — закричал Самир. — Замолчи. Просто ничего не говори.

Босс запрокинул голову и расхохотался.

— Вах, — сказал он, — сын мудрее отца. — Он ткнул в лицо Асифа указательным пальцем. — Верно мальчик говорит. Замолчи.

Асиф затих.

Босс походил туда-сюда, раздумывая, что делать дальше.

— А где твоя жена? — вдруг спросил он.

Асиф перестал дышать.

— Я спросил, жена твоя где?

Асиф судорожно сглотнул.

— Наверху. Со старой соседкой. Умоляю…

Босс задумчиво закусил губу.

— У нас тут есть керосин, — произнес он любезно, почти дружелюбно. — Мы могли бы поджечь вас всех вчетвером. Но сначала… Видишь эти пруты? Сначала мы изобьем ваших детей в труху на ваших глазах. Потом приведем жену. Ты будешь еще живой. А потом…