— Молодец, спокойно все воспринимаешь! А то у нас сейчас учится полно молодежи, что, увидев такое, просто хлопнется в обморок. И представь, некоторые из них пытаются идти по нашей специализации, на лекарское дело! Вот где здравый смысл у людей? Кстати, у тебя очень крепкие кости — за тебя я рад, это очень хорошо, но операция из-за этого затянется.
Ну да, было бы странно, если бы я распереживался из-за представшей перед глазами картины после всего, через что прошел. Профессионализму профессора я доверял, так что оснований для волнений не видел. У меня был больше профессиональный интерес — лечить, хоть немножко, нужно и самому уметь. Мало ли что удастся тут подсмотреть — не каждый день тебе делают операцию за пять тысяч золотых монет! Сейчас, конечно, с небольшим источником я ни на что не гожусь, но по мере его роста уже смогу использовать более серьезные лечебные заклинания. И многие из них мне знакомы, ими просто нужно будет научиться пользоваться.
Через два часа операция была закончена. Мою ногу накрепко заковали в футляр из специального состава, добываемого из портальных монстров, намного лучше традиционного гипса. Достаточно дорогая штука, только сам материал стоит не менее двух сотен золотых монет. Зато он спокойно реагировал на воду, хоть под проливным дождем в нем гуляй, и прекрасно пропускал воздух. К тому же способствовал и заживлению. Одна беда — чтобы все зажило как можно лучше, ногу заковали в него от щиколотки до самого бедра, и она абсолютно утратила подвижность. До операции я сильно хромал, а как теперь буду перемещаться, вообще непонятно.
— Ну вот, — сказал профессор, любуясь результатом, — если повезет, через три недели можно будет уже и снять! Но у тебя феноменальная крепость костей, впервые такое встречаю в моей практике! Видимо, ты в своей провинции очень правильное молоко пил, полезное!
От всей души поблагодарил профессора, слез со стола и попробовал идти. Да уж — при всей дороговизне этого футляра блокировал он движения капитально, моей прежней хромоте такое и не снилось! Прямо-таки уже не шел, а медленно ковылял. К прежней хромоте, когда нога срослась под углом, я привыкал неделями, прежде чем начал хоть как-то более-менее нормально передвигаться. Теперь задача будет еще сложней, учитывая, насколько все мышцы, от бедра до щиколотки, были жестко зажаты. Да уж, пока ее с меня не снимут, можно забыть о портальной охоте. Пока что нужно просто заново учиться ходить…
Вышел наружу из медицинского кабинета, а там меня уже ждали Эрли, Джоан, Корнел, Тивадар, Рабош и Херди. Как же здорово, когда у тебя есть любящие родственники и настоящие друзья!
— Помощь нужна? — спросил Корнел.
— Нет, надо самому привыкать с этим двигаться! — ответил я. — Одно хорошо — три недели только помучаться, а там…
— Три недели пролетят быстро! — хлопнул меня рукой по плечу Корнел.
Мы мирно вышли на улицу. А дальше понеслось. Увидел, что к нам мчится Рея, причем запыхавшаяся, что для нее было нехарактерно. Став старостой, девушка старательно принялась вырабатывать в себе важность. Смотрелось это так комично, что никто ей об этом не говорил — все просто ржали втихую. Остановившись рядом, она крикнула, и мое хорошее настроение тут же улетучилось:
— Схама убили! На дуэли!
— На какой дуэли? — удивился я. — Два часа назад он же тихо и мирно сидел на паре!
Что выяснилось сразу — какой-то старшекурсник по имени Барка прицепился к Схаму на улице, когда он гулял с той самой девушкой, которую подослал к нему Даркон. А дальше начались сплошные непонятки — наш ботаник-сосед почему-то вызвал этого Барку на дуэль максимального уровня, да еще и этим же вечером, и уже через час на ней и был убит. Быстро и эффективно, воздушной линзой, пробившей выставленный им воздушный щит как бумагу. Конечно, против такого мощного заклинания, как воздушная линза, более слабый маг должен использовать только каменный щит, а Схам, не имея нужного опыта, не угадал.
Сели прямо в парке думать, что же такое произошло. Очень странно все это было!
— Знаете, у меня появилась версия, — сказал Рабош, — думаю, эта девка, что ходила со Схамом, его под монастырь подвела. Что-то такое сказала ему, может, соврала, что он великий боец, а тот, кто его вызвал, ничего не умеет. Может, даже пообещала его в постель к себе пустить, когда он победоносно выиграет эту дуэль. И наш ботаник расправил плечи и пошел на смерть, не понимая, что его ведут как бычка на убой.
Выслушав Рабоша, мы долго молчали. Характер Схама мы хорошо знали — взбрыкнуть он мог, но сам выбрать дуэль максимального уровня точно бы не рискнул. Никаких других версий, кроме той, что предложил Рабош, и не возникло.
— Похоже, что ты прав, — согласился я, — но тогда это совсем паршиво. Раз эту девку подослал Даркон, значит, ему зачем-то все это было нужно. Вряд ли Схам ему мог дорогу перейти. Значит…
— Значит, это против тебя задумано, — сказал Рабош, — ты еще посмотри, как время грамотно выбрано — когда ты на операции был и никак не мог вмешаться и вразумить Схама. А мы в приемной сидели и тоже не могли вмешаться.
— Тогда точно против меня, — сказал я. — Даркон что, вообразил, что Схам мой друг?
— Ему достаточно того, что он твой сосед, он его убил, а ты не смог это предотвратить, — сказал Рабош. — Это, видимо, такая изощренная месть, издалека. Мол, потом и до тебя доберется. И убийством Схама на это намекает. Чтобы ты волновался и нервничал.