Воеводина начала с того, что объявила им о Флориане.
Домна живо к ней подскочила, с радостью и беспокойством, не умея себе объяснить, что воеводина в этих сторонах могла иметь за дела и почему оказалась здесь.
– Я также леливанка, – сказала прибывшая Халка, – и поэтому чувствовала себя обязанной опекать Флориана.
– А он! Он! Где? – спросила Домна.
– Вскоре прибудет, – отозвалась Халка, – вы – женщина мужественного сердца, поэтому не буду от вас скрывать, что он был ранен в битве.
Глаза Домны наполнились слезами, ребёнок прижался к груди.
– Был ранен? – шепнула она, внимательно всматриваясь в говорящую.
Старый отец дрожал, слушая.
– Сегодня уже раны значительно зажили, а так как ему, несомненно, нигде лучше не может быть, как дома, вскоре прибудет.
Всё это Домне ещё казалось не достаточно ясным – стояла, дожидаясь чего-то больше.
Вошли вместе в нижнюю комнату, в которой молодая пани со своими пряхами и детьми сиживала вечерами. Старик потащился за ними.
Воеводина огляделась вокруг, начала снимать дорожную одежду, но не спешила с повествованием, которого ожидали.
– Моя милостивая пани, – отозвалась, подходя к ней, Домна, которая положила ребёнка в колыбель, – не скрывайте ничего от меня, говорите мне о моём… всё. То, чем Бог пожелал его коснуться, я с ним должна разделить. Бог даст мне мужество. Я всё хочу знать! Я дочка отца, который в молодости был рыцарем; весь мой род не иным делом занимался – мы, женщины их, хоть доспехов не надеваем, должны вооружить сердца.
Воеводина её обняла.
– Сестра ты моя, – сказала она с нежностью, – мы, мы, действительно, ран не наносим, крови не льём, но отстрадать должны за всех – и в наших сердцах отбивается то, что они терпят. Бог с тобой. Флориан живой возвращается, здоров будет, но много выстрадал. Три тевтонских копья разорвали ему внутренности – он чудом был спасён… Едет он сюда и завтра будет с тобой. Король сам нашёл его на поле боя, а храбрый человек, когда над ним ещё сокрушались, имел силу ему пожаловаться, что от соседа страдал больше, чем от тех ран, которые ему нанесли копья.
Домна закрыла лицо руками. Старец заломил ладони, все молчали, воеводина говорила дальше:
– Король ему обещал избавить его от соседа, сам велел перевязать его и сейчас уже нет опасности.
С плачем бросилась молодая пани благодарить вестницу, потом, как бессознательная, побежала встать на колени и помолиться; потом хотела немедленно хотя бы сесть на коня и ехать навстречу мужу – но Халка не позволила это, отец сопротивлялся.
Воеводина ничего ещё не поведала о своём пребывании у Бука, и только теперь, когда Домна начала хлопотать, как бы мстительный сосед не напал в дороге на Флориана, стала рассказывать о своём приключении.
Все не могли надивиться, что она вышла из него целая.