Так называли ворота со стороны Темзы, через которые когда-то привозили преступников. Люди перешептывались, что кто раз под ними пройдет, больше не увидит белого света. Барнаби разочарованно вздохнул.
– Этих ворот давно уже нет, и ров срыли… Тяжело со стариками!
То Самое лишь фыркнул.
Меня вдруг одолело подозрение, что его высокомерие призвано прикрывать пробелы в памяти. Как ни погляди, ему уже перевалило за сто. А сам он предполагает, что существует еще дольше. Удивительно, откуда у него вообще столько сил.
– Что ж, ситуация не располагает к красивым жестам, – бросил Чудовище. А затем крикнул в переговорную трубку на мостик: – Обе машины – полный вперед! Цель – внешняя стена Тауэра. Плевать. Проломим.
– Так точно, сэр! – с каким-то отчаянным задором ответил Батлер, и «Наутилус» развернулся вправо.
Несколько обеспокоившись, я нырнул в люк вслед за скрывшимся командиром судна. Позвал было Барнаби, но тот сквозь отчаянный хохот отозвался уже с трапа на мостике.
Перемахнув через гору щебня и оставив позади таран «Наутилуса», вгрызшийся в южную стену Тауэра, мы ворвались в облако пыли. Барнаби одного за другим выводил из строя сбившихся в перепуганную кучу бифитеров в темно-синих мундирах с красной отделкой. Схватив очередного несчастного за шиворот, он обернулся на нас. Бифитеры – традиционные стражи Тауэра, теперь к ним на службу брали в основном отставных военных. Не знаю, с этим ли связано то, что нам не встретилось ни одного мертвеца.
– В каком смысле «одолжить форму»?..
То Самое – седовласый старик с окладистой бородой, Барнаби – гигант, каких мало, Адали – настоящая леди, а Пятница – щуплое создание. Мы не походили на досужих туристов, не сошли бы даже за бременских музыкантов!
– Вот вы, – тыкнул капитан в меня и Батлера, – арестовали и ведете нас. Как вам?
Что это с Барнаби? Он сам на себя не похож. Неужели боится?
– Довольно глупостей, – не стал подыгрывать ему Чудовище, а вместо этого двинулся к башне Уэйкфилд вдоль стены. Батлер криво ухмыльнулся и бросился вслед. Я был бы не прочь проявить осторожность и замаскироваться, но умереть со стыда хотелось еще меньше. Для камуфляжа у нас слишком разношерстная компания.
Мы миновали бифитеров, которые, завидя гигантский таран «Наутилуса», бросались врассыпную с криками, прошли Уэйкфилд и нырнули в арку под Кровавой башней. Даже бывшие темницы Генриха VI, Эдуарда V и сэра Уолтера Рэли теперь увивали трубы и клапаны, а вокруг стоял такой стрекот, как будто мы оказались на текстильной фабрике, полной мертвых работников.
Среди шума Барнаби вдруг вскинул голову и обмотал вокруг правой руки мундир бифитера. Он по очереди стукнул несколько труб, нашел, видно, что искал, и обвил одну из них могучими руками. Впереди замаячила горстка стражей, и они окликнули нас, пытаясь понять, кто мы такие. Мышцы нашего офицера надулись, и колено трубы заскрежетало. Шляпу того стража, который первым достал клинок, сбило пролетевшей гайкой. И за миг до того, как она приземлилась на землю, коридор заполонил густой пар.
Барнаби бросился к вскрикнувшим и закрывшим глаза руками бифитерам и повалил их на землю одного за другим. Мы, прикрывая рты и носы, осторожно пробежали сквозь пар и очутились перед Белой башней.
Внутренний двор Тауэра наполнял стон динамо-машин. Весь двор оказался погребен под трубами и проводами. Строения громоздились, словно воспевая хаос мироздания, старые агрегаты перемежались с самыми последними аппаратами. Из-под сияющего металла проглядывали гнилые доски. Тут и там мелькали подписи и пометки нескольких поколений инженеров.
– Мозг беззащитен, стоит прорваться за его оболочку, – заметил То Самое. – В нем нет нервных окончаний, которые отвечают за перцепцию боли. Он способен чувствовать повреждения только в других участках организма. Вспоминается один эксцентричный гурман. Он захотел отведать собственный мозг и обратился ко мне за советом, в каком порядке следует его употреблять, чтобы как можно полнее насладиться вкусом.
– И вы подсказали? – полюбопытствовал я.
– Почему бы не поделиться знанием? – пожал плечами Чудовище.
ebooksa