Факел в ночи

22
18
20
22
24
26
28
30

– Неужто ты думаешь, что ополченцы сами до этого додумались?

– Они действовали с ней заодно?

– Они не знают, что это она, откуда им? – Насмешка в голосе Кухарки резанула остро, точно клинок. – Скажи мне, зачем ты спрашивала о девушке?

– Элиас принимает странные решения, и я предполагаю только одно: она…

– Ты не о ней хочешь узнать, – произнесла Кухарка с облегчением. – Ты просто хочешь знать, куда едет он.

– Да, но…

– Я могу сказать тебе, куда он едет. За определенную плату.

Я подняла клинок.

– А как насчет такой вот сделки: ты говоришь мне, что знаешь, а я не вспарываю тебе брюхо?

Кухарка зашлась резким кашлем, я даже подумала, что с ней случился приступ, пока не поняла, что она так смеется.

– Кое-кто тебя уже опередил. – Она подняла рубашку. На теле, изуродованном давними пытками, гнила огромная рана. В нос ударил острый запах.

– Дерьмо.

– Определенно им и пахнет, правда? Получила эту рану от старого приятеля, как раз перед тем, как его убить. Совсем ею не занималась. Вылечи меня, маленькая певунья, и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

– Когда это случилось?

– Ты хочешь поймать Элиаса до того, как казнят твоих сестер, или тебе хочется послушать сказку на ночь? Торопись. Солнце почти встало.

– Я никого не лечила после Лайи, – сказала я. – Я не знаю, как…

– Значит, я зря теряю время. – В один шаг она оказалась у окна и кряхтя влезла на подоконник.

Я шагнула к старухе и поймала ее за плечо. Та медленно спустилась назад.

– Все свое оружие клади на стол, – велела я. – И не смей ничего скрывать, потому что я буду искать тебя.

Она повиновалась. Убедившись, что у старухи больше нет никаких сюрпризов, я взяла ее за руку. Кухарка ее отдернула.