Предатель рода

– Конец всему, что вы знаете и любите!

– ГОРЕТЬ! – взревели они, сжав кулаки, оскалив зубы, плюясь слюной. – ГОРЕТЬ!

– И именно это мы и сделаем. – Старик кивнул, глядя на шахматные фигуры на карте.

Взяв черную императрицу, он поместил ее на завод по переработке чи.

– Сожжем все. Дотла.

Кин молча смотрел, как старик разбил Кагэ на группы: уличные засады, штурм дворца, бригады бойцов для моста. Он смотрел, как местные получают оружие: серпы кусаригама, железные тэцубо, дубинки, кривые ножи и даже старая катана в потрепанных ножнах для Даичи. Лица повязаны платками, шляпы надвинуты до самых прищуренных глаз. Объятия и поцелуи на прощанье. Рукопожатия и пустая бравада, звенящая в напряженном смехе. Он смотрел на людей вокруг, людей из всех слоев общества, объединенных ненавистью к тому, кем он был раньше.

К тому, от чего он всё еще мог попытаться убежать.

Аянэ прижалась к нему, по-прежнему сжимая его руку.

Слишком поздно. Слишком поздно для всего этого. Кусочки пазла встали на места. Люди готовились к нападению, сжимая в руках самодельные бомбы, работающие на чи. Подумать только, они верили, что у них есть шанс на успех. Что из всего этого есть выход. Что они смогут противостоять колоссу из железа и дыма, который прямо сейчас распрямлял свои конечности, запускал двигатели, вскидывал цепные пилы, заслоняя луну.

Не будет никакой борьбы. Всё сложится иначе. Против Землекрушителя у этого сброда нет ни единого шанса…

– Ты, гильдиец Юкико.

Кин моргнул, очнувшись от дум, и сосредоточился на стоявшем перед ним большом человеке. Акихито оглядел его с головы до ног. Гора, вырезанная из плоти, бесстрастное лицо, массивные руки, скрещенные на огромной, как бочка, груди.

– Ты был на «Сыне Грома», – сказал он.

– Был, – ответил Кин.

– Говорят, что ты помог ей сбежать. Соорудил металлические крылья, чтобы арашитора мог улететь вместе с ней.

– Соорудил.

Большой человек смотрел пристально, его глаза были такими же холодными и черными, как кремень. Кин чувствовал и другие взгляды, и пот щекотал ему шею. Медленно, но решительно Акихито протянул огромную лапу.

– Тогда прими мою благодарность. И я бы хотел назвать тебя другом.

Кин оглядел комнату, заметил резкие взгляды и поджатые губы. Недоверие висело в воздухе такой густой пеленой, что он мог рвать его ногтями. Он снова посмотрел на великана, на протянутую руку, язык прижался к зубам.

– Не уверен, что тебе нужен такой друг, как я, Акихито-сан.