Турнир

— Подтверждаю, — сказать хором у них не получилось, потому что Хейли опять небрежно растягивал гласные.

— Протест отклонен, — вторая рука в черной форме взлетает вверх, поддерживая старушку.

Он приводил подробные доказательства того, что раньше на Турнирах знать часто решала личные вопросы попутно, совмещая несколько задач. И прецеденты с поединками тоже были, их набралось ровно шесть почти за три тысячи лет.

Кончики пальцев Люка вспыхнули бледно-голубым, пахнуло морозом и лесом, и пара гвардейцев Хэсау подвинулась ближе. Начнет конфликт или не начнет конфликт, гадала я с искренним любопытством. Хэсау только что одобрили Арку в Совете, можно сказать распахнули двери Предела навстречу диким мирийский прихвостням из-за хребта. Что перевесит? Желание защитить, или интересы Клана? Сейчас вся Арена с жадным вниманием оценивала реакцию Хэсау.

Люк метнулся ко мне, сжав больное плечо железными пальцами, я охнула, и это как-будто разбило чары тишины, и все загомонили разом.

— Протес…

— Прошу тишины, господа. Тишины. Дальнейшее голосование не требуется. Судьи не единогласны в своем решении. Леди Фейу, проведение поединка в рамках триста семнадцатого кернского Турнира одобрено. — Он довольно хлопнул в ладоши, улыбаясь.

— Сможешь сыграть три основных куплета на военных барабанах. Имперский марш легионов?

— Протест отклонен, — магистр Фелисити несколько раз стукнула тростью об пол, привлекая внимание трибун. — Коллегия считает условия справедливыми, — она явным удовольствием подняла вверх крючковатый палец.

— Мои зелья…

— А что вы учили с Наставниками?

Глава 92. Никто, кроме Блау

— Что ты планируешь играть? — Фей с любопытством крутила в руках белую флейту с красной кисточкой на конце, почти такую же, как я брала у Акса, только качество нефрита было значительно хуже.

Нас закрывал стандартный купол тишины, и мы говорили в полный голос в своем углу зала.

* * *

— Но что это за мелодия?

Я прикрыла глаза, настраиваясь, и поднесла чужую флейту к губам, теперь условия были почти идеальными. Первые ноты прозвучали тихо, почти бесшумно, это как ступать в мягких сапожках в незнакомый коридор, где за любым поворотом тебя может ждать кто-то.

Легионер выдохнул, поправил очки, ещё раз смерив меня изучающим взглядом.

— Это пробуждение. Ещё есть колыбельная. А то, что не знаешь, Фей, поверь мне, это очень хорошо.

Но не в сухую. Проигрывать так, что все здесь запомнили, кто такие Блау. Все на трибунах.

Я с любопытством оценила его фигуру. Сложно представить, как с такой комплекцией он резво бегал по лабиринтам подземелий, улепетывая от тварей. Или внешность обманчива, и в молодости он был постройнее?