– Что с тобой? – прошептал Стел почти касаясь губами маленького уха.
Она качала головой, щекотала слезами голое плечо и цеплялась пальцами за его волосы. Тепло, рвущееся из ее груди, затопило пустоту внутри Стела, он подался вперед, растворяясь в горячей волне, прижимая Рани к земле и вслепую пытаясь отыскать ее обветренные губы.
Перед закрытыми глазами сиял огненно-золотой взгляд Агилы. Запах меда и абрикосов забил рот и нос, и стало трудно дышать. На языке горчило вишневой косточкой.
– Стой, – Рани прижала ладонь к его губам.
Стел открыл глаза. Отблески пламени преломлялись на влажных ресницах, рваными потеками рассыпалось лицо Агилы, обнажая широко распахнутые глаза, исчерченные красными сосудиками.
В голове по-прежнему выл ветер.
– Скажи что угодно, – прохрипела Рани и закашлялась, отворачиваясь в землю. – Первое, что взбредет в голову.
– Пахнет абрикосами, – невпопад выдал Стел.
Она улыбнулась. Широко и болезненно. Закрыла зареванные глаза и кивнула.
Стел осторожно поднял ее с земли, заново укутал одеялом и бережно обнял.
– Прости, – тихо попросил он.
Она глухо пробормотала:
– Это ты меня прости.
Костер умирал. Небо светлело.
– Ты не сможешь теперь к ней вернуться? – спросила Рани после долгого молчания.
Голова гудела, и Стел не понял вопроса.
– К кому?
– К той, которую любишь.
– Что? – Стел вывернул шею, чтобы видеть ее глаза.
– Ты же влюблен, – коротко бросила Рани.