История возвышения вампиров, рассказанная людьми

Бернар плавно скользил по залу. Казалось, что все происходило в замедленной съемке. Кардинал даже не поднял глаз и продолжил вести оживленный разговор. Неужели все окажется настолько просто? Когда до стола оставалось несколько шагов, Бернар увидел, что Камель резко нагнулся и прыгнул вперед. Он услышал звон падающего подноса, прежде чем понял, что Камель отступил от плана.

Сумеречный кардинал отреагировал на нападение, как и подобает любому Сумеречному — стремительными, ловкими движениями. Он схватил Камеля за горло и прижал к полу. Остальные в шоке смотрели на него.

Бенелли повернулся к Бернару спиной, а Камель с тревогой посмотрел на него.

В этот момент Бернар все понял. Камель с самого начала планировал пожертвовать собой.

Бернар отбросил поднос и вытащил косу, прикрепленную к запястью. Размахнулся и со всей силой нанес удар, отточенный неделями тренировок. Голова кардинала Бенелли покатилась с плеч. Он услышал, как она с глухим стуком упала на пол.

Бернар последний раз взглянул Камелю в глаза, но в них уже не было жизни. Затем под градом пуль, который обрушили на него охранники Бенелли, он бросился обратно в кухню.

Он спрыгнул с лестницы, ведущей в подвал, его сердце бешено колотилось, ноги дрожали. Бернар добрался до северного туннеля и побежал в ту сторону, откуда пришел. Удары его сердца вторили эху шагов, отражавшемуся от стен. Он знал, что его будут преследовать, но не представлял, сколько именно будет этих преследователей.

Бернар поднялся на несколько лестничных пролетов, но казалось, что они по-прежнему сильно отставали. И снова ему повезло: люди Бенелли не имели опыта перемещения в темных подземных туннелях. Бернар добрался до зала с алтарем и на мгновение остановился. Крышка одного из саркофагов была полностью снята и стояла прислоненной к стене. Он почувствовал странное оцепенение, прекрасно отдавая себе отчет в том, что должно произойти дальше, но затем поднял пистолет. Он знал, что сейчас выберется из этого ящика, если оно уже не сделало этого. Он понимал, что придется разобраться с ним, иначе он не сможет подняться наверх к основному алтарю базилики. Убежать не получится, придется сражаться здесь.

В слабом свете появилась фигура: широкоплечая и сутулая. Она стала приближаться. Бернар достал и бросил новую гранату, разработанную против Сумеречных. Она еще не была должным образом протестирована, и ее использование могло быть рискованным. Бернар отпрыгнул и спрятался за статуей святого. Взрыв сбросил статую с постамента, а Бернара опрокинул на спину, несмотря на защиту укрытия. Он услышал пронзительный вопль и поднялся на ноги. Фигура все еще маячила перед ним, но в каком виде! «Возможно, граната никак не подействовала на него, — подумал он. — А может, и сработала».

Незнакомец уже знал о присутствии Бернара, поэтому использование косы исключалось — он просто не успеет ее достать. Он поднял пистолет, когда Сумеречный стал наступать на него, словно в тумане — то был дым от взрыва. Сумеречный нагнулся вперед, и Бернар выпустил три пули. Но затем чудовище набросилось на него.

Несмотря на оцепенение, Бернар чувствовал, как Сумеречный схватил его за шею и поднял в воздух. Бернар приготовился умереть.

Он чувствовал, как напряглись мышцы шеи, видел искаженное злобой лицо чудовища, которое держало его.

Через мгновение это лицо исчезло. Он увидел, как голова Сумеречного упала на пол, на который вскоре рухнул и он сам.

И Бернар заметил еще одну фигуру. Она была во всем черном, а в руках держала такую же косу, как и у него. Это была женщина с кудрявыми черными волосами и в полной боевой экипировке. Она подошла к нему и помогла подняться.

Ее звали Сара Месли. И снова Бернар был спасен.

Убийство кардинала Бенелли положило конец церковному расколу. Через неделю в Ватикане собралась Коллегия кардиналов, выбравшая Папу Григория XVII — ничем не примечательного кардинала из Дании, большого любителя книг. И хотя пресса превозносила это событие как возвращение к традиционной церкви, то была лишь ширма, скрывавшая смятение, воцарившееся в Ватикане. На самом деле, избрание Папы Григория стало большой неожиданностью, однако его будущая участь казалась весьма незавидной — ведь у него было намного меньше власти, чем у всех его кардиналов, вместе взятых. Значительное число Сумеречных кардиналов по-прежнему занимали высокие посты в церкви, а у Папы Григория не хватило воли, чтобы отлучить их от церкви. Он даже считал, что можно достигнуть перемирия с Сумеречными.

После того, как мы, точнее сначала это сделала итальянская полиция, затем — Интерпол, а уж потом — ФБР, — нашли в «Ла Фокачча» отпечатки Бернара Кисловски, мы пришли к выводу, что взрывы были делом рук Ордена брата Клауса. Вскоре произошла серия похожих взрывов с целью сорвать вполне законные поставки лекарственного препарата декстрометорфана (DXM) и ингредиентов для его изготовления, также было взорвано несколько подпольных лабораторий по производству DXM.

ФБР начало скоординированную работу по расследованию деятельности Ордена брата Клауса и завело против него уголовное дело на основании «Федерального закона об организациях, связанных с рэкетом и коррупцией». В октябре, после семи месяцев следствия ФБР устроило рейд в ряде домов, имевших то или иное отношение к Ордену. Найденных на месте улик было явно недостаточно, но затем в дело вступили иные силы. У Сумеречных было много друзей в различных ветвях власти, в том числе и в Министерстве юстиции, стремившемся покончить с деятельностью Ордена любой ценой. Для Сумеречных было бы особенно ценно, если бы все это произошло при формальном соблюдении законов. Несмотря на слабую доказательную базу, федеральный прокурор Западного округа штата Техас обвинил Орден брата Клауса в организованной преступной деятельности и терроризме.

Обвинения были предъявлены двадцати членам Ордена, включая его главу и основателя — епископа Лоуренса Томаса. Юридические обозреватели предполагали, что дело закончится судебным процессом, однако епископ Томас велел своим адвокатам найти способы заключить сделку со следствием.

Правительство выдвинуло условие, что снимет все обвинения с остальных ответчиков, если епископ Томас согласится признать себя виновным в соответствии с «Законом об организациях, связанных с рэкетом и коррупцией». Томас согласился[38].