— Нет, — ответил я и почувствовал, что эта мысль начинает меня тяготить.
— Значит, этому парню, чтобы провернуть свои темные делишки, приходится выходить из здания, — заметил Келвин, как будто разговаривая с самим собой.
Мы ждали в машине примерно до полудня, и напрочь отморозили себе задницы, так как согревал нас только сигаретный дым. Наконец, когда снег пошел еще сильнее, из здания вышел мужчина в темном пальто.
— Это он, — сказал я.
Фигура медленно пробиралась сквозь густую пелену снега и вскоре остановилась в переулке около бокового входа в здание торговой палаты.
— У этого засранца есть ключ, — сказал Ринго, прикуривая новую сигарету едва тлеющим бычком.
— Пойдемте, — сказал я.
Мы вышли на холодную улицу и трусцой побежали к боковому входу.
— Надо было взять с собой зимние ботинки, — пожаловался Келвин.
— Мальчишка из Калифорнии, — рассмеялся Ринго.
Я протянул руку к двери и, подняв голову, посмотрел на камеру.
— Даю гарантию, что она выведена из строя.
— Фонарь тоже не работает, — добавил Келвин.
— А дверь заперта, — сказал я, нахмурившись.
Ринго оттолкнул меня в сторону, вытащил из бокового кармана куртки динамометрический ключ и отмычку. Этому любителю старых методов понадобилось всего пять минут работы, во время которой он ни на секунду не выпускал изо рта сигарету. А потом послышался щелчок. Ринго повернул ручку двери:
— После вас, джентльмены.
Я достал мой модифицированный «Глок‐22», заряженный пулями из обедненного урана, и первым вошел внутрь, а затем проследовал по темному коридору, пытаясь найти лестницу. Но обнаружил только дверь с табличкой «коммунальная служба». Я посмотрел на Ринго, но тот лишь пожал плечами. Похоже, я действительно был в этой операции за главного.
Я открыл дверь, а Келвин тут же просунул в дверной проем руки, в одной из которых был пистолет, в другой — фонарик. Мы с ним поменялись местами. Он сделал несколько шагов вперед, после чего поднял руку, подавая знак, что все чисто. Мы стали медленно спускаться вниз. Я снова пошел впереди Келвина, мы уже спускались по второму пролету лестницы, когда мой фонарь вдруг осветил какую-то фигуру. Я устремился вперед и увидел человека, сидевшего на коленях перед сумкой, которая лежала у лестницы. Человек повторял снова и снова одну и ту же фразу «Credo in Deo omnipotente[43]. «Credo in Deo omnipotente…»
— Замри, мать твою! — крикнул я.
Келвин обошел меня и схватил мужчину за плечо, я прикрывал его. Он толкнул мужчину на пол и приковал наручниками к перилам лестницы.
ebooksa