История с Кианом Клери никак не выходила у меня из головы. Как ни крути, но мы тогда победили. Не считая украденного золота и того, что я попал в больницу. Но, черт возьми, перевес очков все равно на моей стороне! Киану подпортили его хорошенькое личико. Им больше не восхищались так, как ему того хотелось. В нашем бюро знали, что его стремление заполучить побольше золота было лишь одним из способов реализовать более масштабные цели неизвестной на тот момент организации.
А потом мы получили важную информацию. К подобным секретным сведениям у меня всегда было странное отношение: нечто среднее между любовью и ненавистью. Эти сведения редко поступают от людей, которые не имеют своего интереса и сообщают их из чистого альтруизма. В большинстве случаев их источник — анонимный или установленный — имеет свои причины сообщить подобную информацию. А иногда эти причины могут определить судьбу всего расследования.
На этот раз наш источник хотел, чтобы нам — отделу, занимавшемуся преступлениями, совершенными Сумеречными, стало известно о том, что чикагская полиция расследовала пропажу запасов крови из различных больниц. А также о том, что у трупов в моргах откачивали кровь. Как вы понимаете, меня это очень заинтересовало. Я связался с моим бывшим руководителем, с которым работал, когда только начинал свою карьеру в ФБР. Его звали Ринго Джанович, и в ФБР он был своего рода местной легендой. Ему удалось сорвать ряд операций, проводившихся азиатской, итальянской и русской мафиями в Чикаго, и прославиться своим умением работать под прикрытием. Этот парень был готов на все, лишь бы схватить за руку очередного гада, промышляющего каким-нибудь противозаконным дерьмом.
Ринго был отличным «опером», способным многому научить, но при этом, что уж там говорить, тем еще засранцем, к тому же он смолил, как паровоз. Никаких электронных сигарет и тейпов — только «Кэмел» без фильтра. Каждую секунду своей жизни, за исключением сна. Ему было наплевать на то, что в современном обществе курение не одобрялось и вызывало негативную реакцию. Он мог зажечь сигарету в любом месте, и никто не мог заставить его эту сигарету погасить. Помню, как несколько раз заходил к нему домой, и все его жилище было, словно туманом, окутано сизым дымом. И, если честно, я думаю, что там всегда так было.
Он курил, когда разговаривал, шел куда-нибудь, общался по телефону, справлял нужду, ел… Ринго говорил, что начал курить с восьми лет, и я ему верил. У него в машине на консоле был установлен огромный автомобильный диск от «Форда фаэрлейн» 1950 года, который он использовал в качестве пепельницы. Так вот, эта гребаная штуковина была всегда доверху заполнена окурками и пеплом. После каждой поездки с ним на машине мне приходилось снимать костюм и отправлять его в чистку в надежде, что это его спасет. Черт возьми, от него всегда пахло так, словно находишься на пожарище.
Ринго сказал, что встретит меня в аэропорту. Возможно, на своем авто. Еще с одним костюмом придется попрощаться…
Но был и еще один момент, из-за которого поездка в Чикаго вызывала у меня тягостные чувства. Сын агента Уэбб переехал сюда после того печального события и теперь жил у сестры своей матери. Я никогда не умел строить личные отношения с другими людьми.
Именно поэтому я так больше и не женился. Знаю, ужасно в этом признаваться, но преданный своему делу агент ФБР не должен говорить другому человеку, что всегда будет с ним и всегда будет готов оказать ему поддержку. Потому что это ложь. Я влюбился в Мелиссу еще в колледже, мы с ней вместе посещали курс по политологии. Она была, наверное, самой робкой девушкой изо всех, кого я знал. Встретиться с ней взглядом было все равно, что выиграть в лотерею. Мы поцеловались только на десятом свидании. Но, возможно, именно это и привлекало меня в ней. Даже после свадьбы она вела себя очень сдержанно. Я списывал это на то, что она была воспитана в строгих религиозных традициях. Даже после медового месяца она всегда принимала душ в одиночку, предварительно заперев дверь ванной, и я редко видел ее обнаженной.
Мы с Мелиссой уже находились на грани развода, когда вдруг на пару дней устроили совместный сексуальный загул. В то время у меня как раз была небольшая передышка между двумя заданиями. Я сказал «загул», потому что это слово наиболее точно передавало мои ощущения — на тот момент мы уже очень давно не были близки. После этого Мелисса забеременела.
Я был одновременно счастлив и огорчен. Счастлив, потому что смог положить начало чему-то прекрасному, а огорчен, потому что понимал, как сильно буду переживать из-за того, что в важные минуты ее или его жизни меня, возможно, не будет рядом. А потом стало уже слишком поздно. И я ушел…
Я продолжал следить за тем, как шли дела у сына агента Уэбб — несколько раз звонил и справлялся о его самочувствии у других агентов, которые общались с ней и с ее семьей. Я так и не решил, стоит ли с ним встречаться. Это лишь всколыхнуло бы неприятные воспоминания. Я помню, как даже пытался подобрать правильные слова, которые скажу, если встреча состоится. Но затем решил отложить на потом, как и многое в своей жизни…
— Ты думаешь, это Сумеречные? — спросил Ринго, попыхивая сигаретой.
— А ты знаешь других любителей крови?
Мы приехали в морг округа Кук — в этом выстроенном для мертвецов мемориале оказалось на удивление людно. Эбби Джордан — ассистент судмедэксперта — встретила нас в фойе и провела в свой кабинет. Это было типичное правительственное здание: потертые ковры, странные запахи и старая мебель. Наконец-то я почувствовал себя как дома.
— Простите, у нас нет запасных стульев, — сказала Эбби, усаживаясь на свой и постукивая ручкой по столу, словно ей не терпелось поскорее перейти к делу. — Бюджет все время урезают. Ну, вы понимаете. И только представьте, ради этого я заканчивала медицинскую школу! Я точно прогадала. Итак… полиция уже ведет расследование этого случая, — вздохнул она. — Почему теперь и ФБР подключили?
Ринго оглянулся и посмотрел на меня, ожидая, что я возьму на себя роль лидера. И это породило во мне странные чувства. Всегда удивительно наблюдать за тем, как наставник становится помощником. Я по-прежнему относился к нему с большим уважением.
— Отсутствие крови указывает на то, что к этому могут быть причастны Сумеречные. Поэтому и пригласили нас.
Доктор Джордан некоторое время смотрела на меня с безучастным видом. Затем она встала и повела нас в основное помещение, куда полицейские или медики из больниц привозили новые тела.
— В том месте, где тела выгружают, установлены камеры. Но камеры есть не во всем здании, — сказала она.
— Могло это случиться до того, как их привезли сюда? — спросил Ринго.
ebooksa