История возвышения вампиров, рассказанная людьми

Киан кивнул.

— Я компенсирую это медом, который взял на пасеке во Флориде.

После этого он остался с ней. В это время у Лизы возникла новая сложность, препятствовавшая ее свободному перемещению. Теперь в Ордене считают, что именно Лиза стояла за покупкой недвижимости в Борго — четырнадцатом районе Рима, находившемся ближе всего к Ватикану. Несколько зданий в Борго было приобретено на подставную компанию, которую, как мы полагали, контролировали Сумеречные. Лиза Соул и так занимала первое место в списке самых разыскиваемых преступников, но эта информация сделала ее еще более желанной мишенью для Ордена, хотя нам не удалось доказать, что именно она совершила те покупки.

Следующие несколько дней Киан и Лиза провели вместе. Они не обсуждали этот момент, но с самого начала было ясно, что Киан возродится. Какая сила природы могла помешать тому, что должно было свершиться? Я знаю лишь то, что он сам мне рассказывал о своем возрождении, но тогда ему с трудом удалось выжить. Лиза старалась как можно реже прибегать к возрождению, потому что в самом начале этой эры она была… даже не знаю, как это сформулировать… самой могущественной из всех нас. Немногим удавалось пережить такой мощный процесс внедрения и размножения вируса в организме.

Ей понадобилось около недели, чтобы возродить Киана, и несколько раз были периоды, когда Киану могли бы диагностировать клиническую смерть, если бы Лиза отвезла его в больницу. Воспоминания Киана об этом процессе удивительны, просто невероятны. Его разум был извлечен из тела и заперт внутри трубки из дуба, пока где-то внизу его тело корчилось от боли. Какие-то фигуры сложной формы проникли в его тело — возможно, это были его возрожденные ДНК — и он видел свою жизнь и свои мысли, которые соединялись в цепочку и путешествовали в, своего рода, прямоугольной системе координат, радиус окружности соединялся с каждой мыслью, и эта мысль была отметкой на оси координат, а потом превращалась в кривую, достигая определенного этапа жизни. Он видел фрагменты своего бытия, которых никогда не существовало в реальности. Возможно, они произойдут в будущем? Но Киан осознал то, что мы все понимаем в момент, о котором я не стану вам рассказывать, так как вы — не один из нас. Мы и есть воплощение аноэзиса — сумеречного состояния, и да, оно включает в себя все ваши представления о нем.

Затем Киан очнулся, почувствовав характерный голод, и ушел…

Дверь открывается и задержанного уводят.

Глава 27

21 августа. Через тридцать девять месяцев после обнаружения вируса НОЗК

Сара Месли

Орден брата Клауса

Из колонок грязного такси, которое продвигалось по ухабистой снежной дороге, ведущей в сибирскую деревню Листвянка, расположенную недалеко от озера Байкал, грохотала «Берегите шею» группы «Wu-Tang».

Суровый безжалостный мороз будил во мне желание поскорее взять в руки кружку горячего кофе. Я смотрела на бесконечные белые сугробы за окном, которые соперничали за мое внимание с темными небесами. Это лишь еще более усиливало мою неуверенность в том, удастся ли мне что-либо найти здесь, у Байкала.

Водитель резко нажал на тормоза, и я наклонилась вперед. Такси остановилось около открытых ворот, с которых свисал сломанный замок. Таксист повернулся ко мне с недовольным видом, и указал на меня пальцем в перчатке.

— Дальше не поеду! — Он попытался перекричать громкую музыку на ломаном английском.

Я посмотрела в лобовое стекло и заметила, что в доме, находившемся примерно в трехстах ярдах от меня, горел свет. Снег по колено, сильная метель… ничего страшного! Бывало и хуже. Я сунула таксисту американские доллары, взяла свои вещи и молча вышла из машины.

Дорога до дома была просто убийственной. Я шла в темноте в компании лишь своих мыслей. Руки и ноги болели — мускулам требовался отдых и подпитка. Но, по крайней мере, местность здесь была плоской, и я старалась найти хоть немного позитива в сложившейся ситуации. К тому времени, когда я добралась до двери, у меня пропало всякое желание соблюдать хорошие манеры. Я пнула ногой дверь, держа в каждой руке по сумке.

Дверь распахнулась, и я увидела бородатое лицо Бернара Кисловски. Он даже не пытался поприветствовать меня или улыбнуться, просто отошел в сторону, даже не предложив взять мои сумки или поинтересоваться моим самочувствием — для этого он слишком хорошо меня знал. Я бросила сумки рядом с кушеткой, на которой сидел отец Рейли.

— Добро пожаловать, — сказал отец Рейли, отпивая из своей чашки.

— Мы трое собрались в одной комнате, — заметила я. — Надеюсь, дело действительно серьезное, и я не зря проделала весь этот путь.