Он пристально посмотрел на меня.
— Уверена? Не думаю, что это хорошая идея.
— Ты будешь в соседней комнате, — парировала я. — Если ты мне понадобишься, тебе потребуется не более десяти секунд, чтобы добежать сюда. Если же я тебе буду нужна — то же самое.
Он кивнул и пошел вдоль стены, не сводя с меня глаз, пока темнота не поглотила его лицо.
Я ступала очень осторожно, держа перед собой фонарь, словно священный артефакт, одаривший меня неуязвимостью. Я светила фонарем из стороны в сторону, но нигде не было ничего, кроме мусора и старой мебели. Нагнувшись, я прошла под упавшей балкой и проскользнула в кабинет. Мой взгляд тут же упал на изодранную кушетку и покосившийся стол, у которого не доставало одной ножки. Ничто не указывало на то, что здесь бывал кто-то, кроме местных бомжей.
Я понимала, что должна вернуться и найти Гектора с Джеком, но хотела проверить, что находится в дальнем углу нижнего этажа. Мои ноги едва поспевали за светом фонаря. Я переступала через бутылки и шприцы, разбросанные повсюду на полу. В конце стены находился большой дверной проем, но я не могла точно определить, куда он ведет, учитывая его близость к стенам.
Грузовой лифт! Как же я сразу не догадалась! Я открыла внешнюю дверь, затем отодвинула металлическую, складывающуюся, как гармошка, внутреннюю и вошла в кабину. Дерево внутри отсырело, и запах стоял тот еще. Вероятно, мне стоило тут же выйти, но я сделала слишком широкий шаг и…
Тресь!
Не знаю, что именно издало этот звук: деревянный пол или моя лодыжка, но боль заставила меня закричать. И это был крик ярости, а не боли. Теперь Гектор и Джек наверняка прибегут сюда. Я вытащила ногу из провалившегося деревянного пола и прислонилась к стене.
Я услышала голоса Гектора и Джека, которые громко звали меня по имени.
Взглядом я обвела кабину лифта, и вдруг в нос мне ударил знакомый сладковатый запах, и тут же у меня инстинктивно подкосились коленки. Я кое-как выпрямилась и, несмотря на боль, повернулась, чтобы броситься бежать…
Непонятно откуда передо мной вдруг возникла фигура. Я пыталась поднять мою здоровую ногу, но тело не слушалось. Я снова покачнулась и прислонилась к стене. Неизвестный закрыл двери лифта. В кабине послышались звуки ударов — Гектор и Джек пытались проникнуть внутрь. Но у них ничего не вышло.
Лифт стал подниматься, и я удивилась тому, что в здании, оказывается, еще было электричество. Но пока мы поднимались, я подумала, что, наверное, стоит подумать о чем-нибудь еще, а не только об этом. Удивительно, какие только мысли не приходят нам в голову в подобные моменты. Я вспомнила своего парня-немца, с которым встречалась, пока училась в магистратуре. Он был таким эксцентричным! Когда его спрашивали, откуда он, тот отвечал: «Я из свободного государства Тюрингия». Он был просто живым сгустком энергии, всегда опасался, как бы что-нибудь не пошло не так, но при этом оставался довольно добродушным парнем. «Нам не стоит там обедать. Вдруг мы заболеем, или не найдем парковочного места, или нас ограбят, или…» Ему не нравилось, что я часто ввязывалась в различные истории. Каждый раз, когда я пыталась уговорить его сделать что-нибудь вместе, он тихо бормотал по-немецки: «Durchwurschteln». Это было одно из тех непереводимых иностранных слов. Он говорил, что буквально это означает «сосиска», но в контексте разговора обычно означало, когда ты пускаешь все на самотек и таким образом решаешь проблему. После этого я тоже стала повторять про себя: «Durchwurschteln», когда попадала в неприятные ситуации. Вроде той, в которой оказалась сейчас. Как бы там ни было, хоть сосиской, хоть колбаской, но я должна была выкатиться отсюда.
— Что ты здесь делаешь? — спросил меня голос с нарочитым австралийским акцентом.
Мне не хватило духа сразу посветить ему фонариком в лицо, я медленно подняла фонарик вверх, рука была точно не моя. Его лицо было ужасным: наполовину закрытое черными кудрявыми волосами, сквозь которые виднелись содранные струпы и багровая кожа. Сгорбленное худое тело, как будто кожа обтягивала кости, и не было никаких мышц.
Лифт задрожал и остановился. Мужчина открыл металлическую раздвижную дверь, а затем со скрипом распахнул внешнюю дверь лифта. Примерно в пяти футах от нас оказалась еще одна дверь. Он протянул мне руку. Я несколько секунд не решалась, а затем схватилась за нее и поднялась вверх. Опершись на его плечо, я запрыгала на одной ноге к двери, оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать путь к побегу.
Он распахнул дверь, и ветер ударил мне в лицо. Мы оказались на крыше.
Скиталец подвел меня к краю крыши. Внизу мерцали огни, а какофония звуков с улицы звучала здесь несколько приглушенно. Мои руки и ноги задрожали, боль в лодыжке на какое-то время отступила, настолько сильно было мое волнение.
— Что ты здесь делаешь? — снова спросил он.
— Я… я врач из Центра по контролю заболеваемости из Соединенных Штатов. — Мое дыхание участилось, и я заговорила очень быстро. — Мне нужны образцы твоей крови или тканей для моих исследований вируса НОЗК.
ebooksa