Тропой Койота: Плутовские сказки

– Спасибо, помощь мне не нужна, – ответила она, едва переводя дух.

Я добродушно рассмеялся.

Девушка обернулась, увидела меня в свете уличного фонаря и ахнула от удивления. Смущенно рассмеявшись, она присела на корточки и протянула руку, чтобы нежнейшим образом почесать меня – да-да, именно там, под подбородком.

Я замурлыкал в ответ.

Майкл Кеднам

* * *

Майкл Кеднам – автор тридцати книг, включая сюда романы The Book of the Lion, In a Dark Wood и Nightsong.

Бывший стипендиат Национального фонда искусств, финалист Национальной книжной премии, Кеднам опубликовал также несколько сборников стихов, среди которых – The Cities We Will Never See и Illicit, а также иллюстрированную детскую книгу The Lost and Found House. Не так давно в свет вышел сборник его рассказов Can’t Catch Me and Other Twice-Told Tales.

Живет Кеднам в Олбани, Калифорния, с женой Шериной и попугаем Люком.

Его веб-сайт: www.michaelcadnum.com.

Примечание автора

Главный герой моей сказки – не настоящий кот, но и уже не настоящий бог. Когда-то он был богом, но в наши дни стал просто веселым, богатым на выдумку существом, чей дух ни на минуту не смирится с поражением. Пожалуй, жизненный путь моего бессмертного неунывающего проныры очень похож на наш с вами.

Дорогая гостья

[108]

Злых людей я в жизни встречала не много, вот только одной из таких была моя бабка. Когда умерла мать, Омама сказала отцу, что готова содержать и его, и моего брата, и меня, но только если он порвет со всеми друзьями – своими и мамиными, а также с ее родными, оставит работу в их студии и вернется жить в родовое поместье Омамы.

Нужды в этом не было никакой. На нее и без того работали другие ее сыновья и прочие родственники. До недавнего времени их было на одного больше, но мой дядя Великий Свет наложил на себя руки перед самым Праздником урожая. Возможно, возвращение отца потребовалось ей, чтоб число вышло счастливым. Но отец говорил иначе. Когда я спросила, отчего нам больше нельзя навещать мою бабушку-ткачиху и всю прочую мамину родню, он со вздохом ответил:

– Омама так и не привыкла делить хоть что-нибудь с другими.

– А зачем ей, если она так богата?

– Богатство – не недуг, Светлый Феникс, – строго сказал отец. – Возможно, и ты когда-нибудь станешь богата, и мне хотелось бы, чтоб ты не забывала об этом.

Может, оно и так, но я думаю, богатство очень даже может сделать человека себялюбивым и жадным. Это как простуда: ее нужно избегать, одеваясь потеплее да не выходя из дому с непокрытой головой. Впрочем, к богатству меня как-то не тянуло. Другое дело – стать знаменитой. По-моему, возможность для этого у меня имелась: я с пяти лет упражнялась в игре на гучжэне[109], и даже мой брат Великая Радость, который очень любит состязания и очень не любит проигрывать, признает, что я играю лучше него. Я очень люблю практиковаться. Когда я сажусь за инструмент, и пальцы мои пускаются в пляс по струнам, кажется, будто мне открывается то, чего не знал до меня ни один человек на свете. Музыка – не просто красивые звуки, это как путешествие в другой мир. Некоторые великие музыканты годами играли в одиночестве и только потом начинали играть для слушателей, но я против слушателей не возражаю. Мне их восхищение нравится, очень нравится, но главное – нравится думать, что моя музыка что-то меняет в них, так же, как и во мне.

Но благовоспитанной девушке быть знаменитой неприлично, я знаю. Даже моя бабушка-ткачиха цыкала на нас и с громким треском скусывала нить, как только мы заговаривали об этом.

– Приличная девушка не должна допускать, чтобы о ней ходили толки, – говорила она.