– Если бы чем-нибудь помечать двери, в которые мы уже входили… – задумчиво проговорил он.
– Может, хлебными крошками?
– Хлеб съеден без остатка. Что это звенит?
– Мой кошелек, – пояснил Жак.
– Тогда воспользуемся монетами!
Жак поспешно прикрыл кошелек рукой. Дороговат выйдет путь, если каждую дверь отмечать серебром! Впрочем… впрочем, здесь, в лабиринте, от этих монет все равно никакого толку. Он начал класть их по одной на пол у каждой двери, в которую они входили, и в скором времени этот способ принес плоды. Дойдя до конца длинного – длиннее всех остальных – коридора, они оказались перед двумя последними дверьми.
Садовник положил руку на плечо Жака.
– Постойте, – сказал он. – Теперь я знаю, где мы.
Медленно развернувшись кругом, он указал на одну из дверей.
– Вот! Вот выход!
Жак бросился к двери, распахнул ее…
– Нет! – вскрикнул садовник. – Нет, не та!
Но было поздно. Дверь захлопнулась за спиной Жака.
– Оставайтесь на месте! – крикнул Жак. – Я сделаю круг и вернусь к вам!
Однако, распахивая дверь за дверью, он услышал вдали грохот и лязг других дверей.
– Подождите! Постойте минутку! – крикнул садовник.
Жак двинулся на звук, но всякий раз, как садовник что-нибудь говорил, голос его звучал все дальше и дальше.
– Ступайте без меня, – в конце концов сказал садовник. – Я просто воспользуюсь картой.
Картой?!
Больше Жак не слышал ничего, кроме грохота тех дверей, которые открывал сам. Откуда-то издали донесся лай, и лабиринт окутала мертвая тишина.