Это было прекрасное время, время надежд. Казалось, скоро все изменится: залечились раны, нанесенные войной, мертвые стали приезжать из Заграничья, исчезало недоверие, подозрительность… думалось – вот-вот мир станет лучше. Мы будем сотрудничать с мертвыми, они передадут нам свои технологии, мы будем учиться у них, обмениваться идеями… потому-то Володя и пошел в Институт мертвых языков, думал – переводчики будут ох как нужны!
Без работы в самом деле не остался – но о том ли мечталось?
Официант приносит закуски, открывает бутылку франкского вина…
– Ну что, – говорит Наташа, – выпьем за нас? Ведь сегодня – наш день.
Бокалы встречаются с переливчатым хрустальным звоном, Наташа смеется, Володя улыбается и думает: почему мне так грустно? Ведь все хорошо. Любимая жена, хорошая работа, прекрасная дочь…
Вот да – прекрасная дочь. В этом-то все и дело. Марина как-то отдалилась последнее время. Володя понимает: это после того разговора, про Гошу Ламбаева и его родителей. Наверное, она не поняла то, что он пытался ей объяснить. Ну да, в свои тринадцать он бы тоже не понял. И в двадцать, и даже в двадцать пять. Ведь он тогда надеялся на мирное сотрудничество с мертвыми, Коля еще над ним смеялся: какое, мол, сотрудничество? Кто кого быстрей обманет – вот и все сотрудничество.
Брат был циничен как все эмпэдэзэшники. Наташка однажды спросила: он всегда таким был? Володя задумался, но так и не смог понять: то ли Коля пошел работать в Министерство, потому что был циник, то ли стал циником, потому что работал в Министерстве.
– А я помню, как впервые тебя увидела, – говорит Наташа, – я со Светкой разговаривала, а ты шел с пляжа. Весь такой спортивный, мускулистый… Я даже помню, как у тебя на плечах капли воды сверкали…
– Вот-вот, – говорит он, – ты на меня посмотрела и даже вида не подала, а я, когда на следующий день тебя увидел, сразу пошел знакомиться.
– Пятнадцать лет прошло, – вздыхает Наташа и тут же улыбается.
Володя смотрит в ее голубые глаза и думает: как же все-таки хорошо, что мы встретились в том тавридском лагере! Ведь могло же не случится, могло случится совсем по-другому… мало ли вокруг было красивых девчонок? Женился бы абы на ком, потом бы разводился, как Пашка или тот же Коля.
– Мне повезло, что я тебя встретил, – говорит он.
Они снова чокаются. Официант приносит горшочки со щами, спрашивает:
– Еще хлебца?
– Да, спасибо, – говорит Володя.
Никогда не может отказать себе в хлебе – военное детство дает о себе знать. Лучше хлеба еды не было.
Мог ли он подумать мальчишкой, что будет вот так сидеть с женой в лучшем столичном ресторане, куда ходят только мертвые гости?
Впрочем, мальчишкой он о мертвых гостях думать бы не захотел. А между тем – вот, вошли только что, садятся за большой стол слева, в тени, подальше от окна. Владимир чуть скашивает глаза: пялиться на мертвых неприлично, за годы работы переводчиком научился себя вести.
Наташа тоже замечает, спрашивает шепотом:
– Мертвые?
ebooksa