Живые и взрослые

Лёва пожимает плечами:

– Не могло же Учреждение бросить нас без надзора. Им же нужно, чтобы кто-то подал сигнал, когда рыбка клюнет, когда появится Орлок. Кто-то должен докладывать, должен быть связным. Гоше сказали, что надо завербовать Майка, – но если Гоша был только приманкой, зачем Майка приплетать? Да потому, что Майк и есть связной! Ты работаешь на живых, Майк, на Учреждение. Ведь так?

Майк всхлипывает и отвечает, запинаясь:

– Ну да… но я не знал, зачем вы здесь… Мне сказали, что с Гошей вышла ошибка, его не должны были арестовать, что вы придете его освободить… и меня предупредят… но вы все делали сами – и во Вью-Ёрк, и в Банаму… Знаете, как было трудно?

– Нам тоже нелегко пришлось, – ядовито говорит Лёва.

– Но я же не знал, что это ловушка! – кричит Майк. – Я бы никогда…

– И давно ты стал их… агентом? – спрашивает Марина, и Ника замечает: она не сказала «нашим разведчиком».

– Я не знаю, – отвечает Майк, – здесь же нет времени. Но когда отец… когда Орлок погиб… ушел в промежуточный мир… со мной связались. Прислали нового отца… он тоже работает на Учреждение.

– Ты же говорил – на Контору!

– На Контору тоже. Но на самом деле – на Учреждение.

– Ну и фиг с ним! – взрывается Марина. – Лучше скажи: зачем ты это делал?

– Да я же всегда был за живых, вы забыли? Я считал, это мой долг! Считал, что это правильно – помогать живым. Думал, я и вам помогаю. Я не ожидал…

– Оставь его, Марина, – говорит Лёва, – он просто глупый маленький мальчик. Подумай лучше, как спасти Шурку.

Да. Спасти Шурку. Теперь у них нет другой цели, другого задания. Нет ничего важнее – спасти маленькую девочку. Сколько сейчас Шурке лет? Десять? Больше? Как Нике, когда погибли ее родители? Как умершей Наташе из промежуточного мира?

Ника думает о Лёвиной маме, на секунду представляет… Эта секунда бесконечна: вода в фонтане будто стекленеет, воздух неподвижен и напряжен, два летящих голубя вморожены в него, словно доисторическая мушка в застывшую смолу, а замершая тень облака тянет клешни к Никиным ногам… где-то в безвременье Наташина мама плачет в своей одинокой комнате… и Левина мама, мама Шурки, – она тоже…

Нет, этого не должно случиться, только не это!

– Нам надо… – начинает Ника.

И тут Майк хватает ее за руку:

– Послушайте, послушайте, я понял, я помогу вам, я помогу!

– Чем? – спрашивает Лёва.