Живые и взрослые

– Не просто изобретатель – ученый, – сипит с пола Орлок.

– Заткнись, тварь! – и дядя Коля с размаху бьет Орлока ногой. Тот взвизгивает и пытается отползти, но Гоша не сводит с него глаз. Дуло «Хирошингу» направлено Орлоку прямо в лоб, палец замер на спусковом крючке. – Да, Орлок – великий изобретатель, – продолжает дядя Коля, – он нам нужен. Мы заставим его работать на благо живых…

– Однажды он у вас уже работал, – говорит Лёва, – и это кончилось войной.

– Война тут ни при чем, – отвечает дядя Коля. – Мы уверены, что сможем его контролировать. Подумайте сами: мертвые ведь перевербовывают живых? Ну и мы, живые, тоже можем перевербовать мертвых. Как тебе такая мысль, а, Марина?

– А что будет, если у вас ничего не выйдет? – спрашивает она. – Если он сбежит…

– От нас так легко не сбежишь, – улыбается дядя Коля. – Ну и мы, конечно, с одной стороны, будем его строго охранять, а с другой – создадим ему условия…

– Условия? – спрашивает Ника, и Гоша понимает, что кулаки у нее сжаты, а губы дрожат от ярости. – Создадите ему условия? Будете приводить маленьких детей, чтобы он с ними позабавился?

– Ну, Маринка, твоя подруга как всегда, – улыбается дядя Коля. – Объясни ей, что не такие уж мы звери. И попроси Гошу опустить пистолет, а то он, не ровен час, случайно и меня пристрелит. Ты большая умница, вы все большие молодцы… Сейчас прибудут мои коллеги, и мы отправимся домой.

– Нет! – кричит Ника. – Марина, не слушай его! Мы должны убить Орлока!

– Не знаю, – отвечает Марина, – мне кажется, все немного сложней, чем мы думали…

И тут Гоша, все это время молчаливо сосредоточенный на указательном пальце правой руки и распростертом Орлоке, впервые вмешивается в разговор.

– Нет, Марина, – говорит он, – мне кажется, все как раз очень просто.

И нажимает на спуск.

12

Серебряная пуля «Хирошингу» влетает Орлоку в лоб, и его голова взрывается. Гоша стреляет еще дважды, но трудно разобрать, куда попадают пули: тело великого изобретателя Орлока Алурина превратилось в разлагающуюся груду гниющего и смердящего мяса.

Дымок еще идет из дула, когда Ника подбегает к Гоше и целует его.

– Мы их сделали! – кричит она. – Гошка, я в тебя верила! Мы их сделали! Я думала, еще немного – и все, этот упырь заболтает Маринку.

Ника снова и снова целует Гошу, не обращая внимания на гнилостный вкус крови, которой забрызгано его лицо. Мы сделали это, Гоша не сплоховал, не дал себя заморочить!

– Ну ты, Ника, скажешь тоже, – обиженно говорит Марина. – Я вовсе и не думала соглашаться, я хотела сказать, что все немного сложней, но я не готова так рисковать… как-то так.

Ника смеется. Теперь мы, конечно, никогда не узнаем, что сказала бы Марина, но какая разница, если Гоша все равно выстрелил?

– Да, Ника, ты зря так про Марину, – говорит Лёва. – Он же чуть Шурку не убил – думаешь, Марина бы это забыла? Правда, Марин?