В голове не укладывалось, что Лара все-таки права. У Николая Ордынцева и Мары действительно была дочь. Нет сомнений, что права она и в остальном – она, Лара, и есть та самая дочь. Все сходится. Спросил лишь для проформы:
– Прошение государю подавалось, но, я так понимаю, удовлетворено не было?
– А вот это как раз и неизвестно! – мотнул головой Конни. – Нотариус резко прекратил переписку с канцелярией государя сразу после смерти Ордынцева. Но то и понятно: Николай Григорьевич назначил нового поверенного в делах и опекуна для дочери на случай своей смерти – именно этот опекун и должен был заниматься теперь перепиской.
– Кого же он назначил опекуном?
Конни откашлялся, поправил ворот сорочки и, кажется, собирался торжественно это провозгласить. Но в последний миг передумал:
– Кажется, я знаю, где теперь дочь Ордынцева и под каким именем мы ее знаем. Однако боюсь, что сочинил лишнего – хочу, чтобы вы сами прочли текст завещания. Поглядим, придем ли мы к одному и тому же выводу или нет.
Мысль была вообще-то здравой. Рахманов, передумав применить свой дар к Несвицкому, молча придвинул к себе черновики и погрузился в чтение.
Сохранилось пять черновиков завещания графа Николая Григорьевича Ордынцева. Первый датирован маем 1891, второй июлем, и оставшиеся три – сентябрем того же года.
По-видимому, граф Ордынцев стал плохо себя чувствовать и, хотя шел ему всего тридцать второй год – догадывался о скорой кончине. В черновиках свою дочь он называл Бэтси. Сообщал, что подал прошение признать Бэтси законной дочерью, наречь ее Елизаветой Николаевной Ордынцевой и ее же сделать наследницей всего своего состояния, имущества, а так же графского титула.
Рахманов прежде полагал, что выше этого, но увидел, что высохший лист черновика дрожит в его руке. Он без сил уронил его на стол, и, шумно выдохнув, помассировал виски.
Наследница графского титула и агент уголовного сыска с жалованием в триста рублей. Лара никогда не будет его. Не зря он боялся, что ее фантазии об отце-графе сбудутся. Не зря.
Несвицкий же расценил его замешательство по-своему:
– Да-да, – закивал он, – я тоже увидел, что первый вариант завещания составлен неверно! Малолетний ребенок не может распоряжаться деньгами – ему нужен опекун. Читайте же дальше!
Дмитрий вновь вернулся к бумагам. Второй вариант завещания, написанный в июле, и впрямь был составлен грамотней. В нем опекуном малолетней наследницы граф Ордынцев просил назначить мать девочки и невенчанную свою жену, крестьянку Марью Потапову.
В третьем же, четвертом и пятом вариантах, написанных практически набело, о Марье уже не говорилось ни слова. Опекуном Бэтси назначался кузен Николая Ордынцева – Александр.
– Вы понимаете, что в этом письме?! – Конни возбужденно блестел глазами и крутил в руках нераспечатанное письмо из Парижа. – Здесь согласие Александра Наумовича стать ее опекуном и поверенным!
Рахманов под тяжестью печальных мыслей был теперь мрачнее тучи и сам чувствовал, как туго соображает. И черт бы с ним, с наследством – Рахманов страшно боялся за Лару. Жалел и ругал себя последними словами, что оставил ее одну.
С людьми и их мелкими страстями Лара и впрямь может теперь справиться. Однако в мире есть и другие силы. Против которых ей в одиночку не выстоять.
– Да, – вяло согласился он, – Александр Наумович любил кузена и, конечно, откликнулся на его просьбу стать опекуном для племянницы.
Дальше этого мысли Рахманова не шли. А Конни вскричал:
ebooksa