– Вы в самом деле не понимаете, что это означает?!
– Это ничего не означает. Александр Наумович, как мы знаем, так и не приезжал в усадьбу до последних событий…
– С чего вы взяли, что не приезжал? – перебил Конни. – Какие такие у него могли быть причины не выполнить последнюю волю кузена?
– Ну… – Рахманов потер лоб.
И правда, почему все единодушно решили, что Ордынцев приехал на побережье впервые? Кажется, даже он сам никогда этого не утверждал – это подразумевалось само собою.
А что если Александр Ордынцев все-таки приезжал? Что ему помешало взять Лару под опеку?
– Это бессмыслица, – ответил Рахманов, в конце концов. – Если бы кузен Ордынцева приехал тогда, то он добился бы признания Лары законной дочерью графа. В крайнем случае, увез бы ее с собой в Париж – уж точно бы не бросил.
Конни уставился на него в недоумении:
– При чем здесь Лара? – он отмахнулся. – Вы ничего не поняли, речь вовсе не о ней. Речь о девочке, которую Ордынцев и впрямь увез с собой в Париж и воспитывал все эти годы, как родную дочь! Я говорю о Дане Ордынцевой!
Дмитрий охнул и мучительно потер виски. То, что говорил Несвицкий, было, кажется, важно – но Дмитрий даже не сумел ухватить сути. Новый и слишком сильный приступ головной боли заставил его со свистом через зубы выдохнуть.
Что-то неладное творилось с Ларой, он знал это. А когда крепко зажмурился и попытался вызвать в мыслях ее образ – тотчас вскочил на ноги. Тяжело оперся о стол. Нельзя было оставлять ее одну. Нельзя было оставлять ее с Харди и Даной. Дмитрия изнутри сжигала мысль, что он уже не успеет. Даже если сейчас же побежит к ней – не успеет.
– Лара! – без сил прохрипел он. Почти умолял. – Остановись, не делай этого!
А потом, не глядя на ошарашенного Конни, с места бросился к выходу.
– Что с вами?.. – допытывался Несвицкийт. – Что-то с Ларой? Вы едете в пансионат? Погодите минуту, я с вами!
Рахманов бы не сумел остановить его, даже если бы имел на это силы. Выехали тотчас – но Дмитрий был прав. Опоздали.
Глава 20. Дочь графа Ордынцева
Право, в какой-то момент Лара уж готова была поверить, что она сама и испортила это дурацкое платье. Черт его знает, на что медальон еще способен… Временами он превращает ее… в чудовище, ей-богу!
По крайней мере, Лара надеялась, что это медальон, а не какие-то скрытые до поры черты ее собственного характера…
Весь дом погрузился во тьму, притихла в соседней комнате Дана. А Лара все стояла возле раскрытого окна в своей спальне и сухими от ветра глазами смотрела на «Ласточку», чей силуэт слабо белел на фоне черного южного неба. Она, стараясь мыслить трезво и взвешенно, размышляла, кто на самом деле мог испортить Данино платье.
Почти наверняка это сделала женщина – совершенно ведь не мужской поступок! Кто-то из горничных? Добрая Анна Григорьевна? Последнюю мысль Лара скорее погнала прочь: слишком искренне та удивилась, увидав, что осталось от наряда.
ebooksa