Заступа

— Отстирать хочешь? Ну-ну.

— А может и отстирается заодно! — азартно выкрикнул Рух. Жидкость в медной кружке зашумела и он поспешно убавил огонь. Нужна горяченькая, ни в коем случае не кипяток, а то вся затея прахом пойдет. Бучила опустил платок в слабый раствор спирта, уксуса и мышьяка, ткань надулась пузырем, набрала влаги у утонула, оставив на поверхности маслянистую пленку. Рух забренчал пузырьками, воскрешая в памяти нужную формулу. Так, капля щелочи, две капли настойки мандрагоры, все тщательнейшим образом перемешать. Готово.

Он снял кружку с горелки, ложечкой вычерпал платок и тщательно перемешал воняющую кислым бурду.

— Ах вот зачем хитрюга испортил платок! — графиня жадно подалась вперед.

— Ага. Сей дивный напиток внутрь приму, кровь, пока свежая, воспоминания крепко хранит, гляну что видел наш молчаливый и загадочный бортник.

— Фу, — скривилась Лаваль. — Противно-то как! Всякую гадость тащишь в рот!

— Как портовая шлюха! Ваше здоровье, сударыня! — Бух вымученно улыбнулся, поглубже вдохнул, залпом выцедил противную жижу со вкусом металла и мышиного дерьма и прислушался к ощущениям. Способ мерзкий, но действенный, больший эффект дает только питье из человеческого горла. Если все правильно сделал, можно углубиться в память достаточно глубоко, увидев самые яркие и запоминающиеся события. В девяти случаях из десяти это траханье, еда и мысли о них. Ну и грязные тайны, куда же без них? У всякого они есть, и у грешника, и у праведника, у праведников даже больше подчас. Ну разве у деревенского дурачка Прошки грязных тайн нет, этот весь на показ, онанирует и то на людях, за что поп ему слепотою грозит, да Прошка все не слепнет никак, а вроде даже и зорчее становится день ото дня.

Рух откинулся на спинку стула, голова закружилась, в затылке кололо, тянуло сблевать. Первые раз десять это доставляло определенные неудобства, а теперь ничего, пообвык.

— Я только слышала о таком, — удивленно вскинула брови графиня.

— Хочешь попробовать? — Рух протянул кружку. — Я тут оставил чутка.

— Отвали, — Лаваль посмотрела в глаза. — Не понимаю я тебя, Рух.

— Да я, вроде, парень простой.

— Живешь в подвале своем. Нет-нет! В плесени и пауках присутствует некий шарм, денек — другой можно и потерпеть, но не десятки же лет!

— Каждому свое.

— Прячешься в подземелье, охраняешь коз и поросячье дерьмо. Зачем?

— Меня устраивает, — отозвался Бучила. — Ненавижу лишние проблемы и суету.

— Тебе нужно в Новгород, — убежденно сказала Бернадетта. — Мои друзья, очень и очень влиятельные люди, заинтересованы в услугах, таких как ты.

— Мерзких чудовищ?

— Это смотря с какой стороны посмотреть. Соглашайся и получишь все — золото, положение, власть.

— Мне привычней навоз.